Выживет только один

• Андрей Иванов. Обитатели потешного кладбища. — М.: Эксмо, 2019. — 704 с.

В новом романе Андрея Иванова «Обитатели потешного кладбища» более 700 страниц и три рассказчика. Время действия — 1968 год, а в воспоминаниях героев — начало века. Основное место действия — Париж. Студенческие демонстрации в столице Франции могли бы стать центральной сюжетной линией, будь автором не Андрей Иванов, а кто-нибудь другой.

В книгах этого писателя главным становится демонстрация бесприютного, ненормального «я» персонажей. А то, что в его текстах встречаются люди разной судьбы, но каждый со своими личными проблемами поразительно похож на соседа, и страшный XX век проносится по семьям, не оставляя камня на камне, наводит на мысль о том, что и в мире одиноких есть какая-то общая для всех ниточка, которая связывает людей.

...И ты понял, что все мы связаны в один клубочек. Ты понял... <...> Кто-то должен ниточку оборвать, кто-то сегодня ниточку оборвет... Не век нам на ней болтаться...

Действие романа разворачивается в среде русских эмигрантов. Семейство Боголеповых проживает в бывшем лодочном домике, доставшемся им в дар от одного француза. Домик находится у самой Сены, между мостом Клиши и воротами кладбища животных, на котором отец и идеолог семейства Арсений Боголепов работал смотрителем. Ту часть Парижа, в которой располагается кладбище, герои романа зовут «Разбойничьим островом». С лодочным домиком связан не только сюжет романа, но и его название:

Вы думаете: француз, цивилизованный человек, Европа у нас всему голова. Ага. Откуда, думаете, здесь это кладбище собак взялось? А? Да откуда вообще такая глупость могла взяться? Подумать только, хоронить кошечек-собачек, цирковых львов да лошадей всяких маркизов, прям как людей, на кладбище! <...> Ну, не болван ли был Деломбре? Взял и отдал земли. Был остров как остров, а стало потешное кладбище.

В доме Боголеповых регулярно собираются русские эмигранты, которые хотят отправиться жить в СССР.

В те дни волнение бежало от дома к дому, как пожар, который русские эмигранты разговорами да застольем разносили шире и шире, точно норовили спалить весь город, всю страну; собравшись вместе, они радовались тому, что верное приняли решение, жили ожиданием переезда и к Боголеповым приходили затем, чтобы посмотреть на старого смотрителя, укрепиться в своем решении вернуться в Россию.

Вместе с этими собраниями в Париже проходят и другие, идет и студенческая революция. Андрей Иванов уже описывал жизнь эмигрантских кружков и революционных обществ — в романе «Харбинские мотыльки» о Таллине-Ревеле первой трети XX века. Для писателя характерно изображать народные волнения как пугающий, невнятный гул. Иванов собирает огромное количество героев, которые ведут постоянные беседы, в письмах друг другу и дневниках описывают происходящее. В том, насколько изображаемое соответствует исторической действительности, должны разбираться, пожалуй, специалисты; мы же поверим Иванову на слово, тем более что в таком методе видится художественный прием. Читатель должен чувствовать себя участником событий, совершенно запутавшимся во всех этих обществах и союзах.

Творить нечеловеческие вещи надоело! Прятать людей, бояться, что тебя поймают. Второй год как война кончилась, а это все, кажется, никогда не прекратится. На каждом шагу засады. Во что-нибудь да вляпаешься. Одни за, другие против. Надо знать кому что сказать или не сказать. Это ж какое мучение! Я хочу уехать поскорее и все забыть. Уеду и все забуду, к чертовой матери! И отца, и сестер, мать, всех.

Но все эти герои, создающие образ эпохи, — в их число входят и Боголеповы — являются лишь второстепенными. Главные — рассказчики. В «Обитателях потешного кладбища» их трое. Первый — молодой русский журналист Виктор. За его плечами — детская эвакуация в Чистополь, юность в Петербурге, лечение в сумасшедшем доме и побег из СССР через США. Виктор по работе пишет про студенческие волнения в Нантере и в Париже, общается с творческой интеллигенцией, создает что-то «свое» (литературное; старается записывать разговоры вокруг), а еще влюблен в дочь Боголеповых Мари — русскую девушку, тоже эмигрантку. Ее отец, старый эмигрант Альфред Моргенштерн, сменяет Виктора на посту рассказчика. «Поэт-дадаист или сюрреалист <...>, довольно известный пианист, играл в кинотеатрах, ресторанах и в джаз-бэндах, актер театра и немого кино, коллекционер антиквариата, во время оккупации был участником Сопротивления, но прославился он прежде всего серией картинок l’Homme Incroyable, она выходила с двадцатых по пятидесятые и была очень популярна, открытка с образом Невероятного Человека», — говорит о нем Виктор. Третий рассказчик — старый знакомый Альфреда, еще один эмигрант, Александр Крушевский, квартирант Боголеповых. Он страдает от эпилепсии, во время войны попал в германский плен, бежал в Бельгию, где работал санитаром в армии. Крушевский появляется позже всех, когда его уже меньше всего ждешь; он занят поисками отца и ходит в лагерь для беженцев Борегар, чем вызывает неоднозначную реакцию в обществе. В конце концов Крушевский находит отца; сведения о том, чем он занимался, неутешительны.

В этой троице есть двойники и есть противопоставленные друг другу персонажи. К концу романа в живых останется только один. Он некий проводник всей этой вселенной «обитателей потешного кладбища»: «ощущаю холод подземного мира», — пишет он.

Герои Иванова разобщены, есть среди них и предатели, и просто неприятные люди. Однако демонстрируемая похожесть их мыслей, страстей, психозов, намекает на то, что эта «разность» становится общим знаменателем. А к болезням каждого добавляются болезни века.

Я не осудил бы ни одного, как не осуждал моих друзей за пьянство, за бегство, за сифилис и возвращенчество, я никого никогда не осуждал, потому что, повторяю, причин для того, чтобы оступиться или сломаться, было предостаточно, мы их все знаем назубок: горе, беды, нищета, запертые перед носом двери, предательства, одиночество, несправедливость — все это четки в наших руках, четки, которые мы перебираем из года в год, изо дня в день, зернышко страдания за горошиной болезни, мы их гладим и перекатываем от пальца к пальцу в надежде, что выпадет удача, передышка, любовь...

Романы писателя обладают суггестивностью: погружение в эпоху формирует чувство беспомощности, которому способствует и постоянная смена рассказчиков. Болезненность персонажей передается и читателю. Уже в названии романа «Обитатели потешного кладбища» содержится намек на то, что история будет мрачной, а люди — пропадать и стреляться. Но то, что их губит — эпоха — их же и спасает. Выжившие вечные эмигранты Иванова в конце романа вновь эмигрируют. Они еще не знают, что их мучения наверняка повторятся.