Люди и людоеды

Сегодня пространство российской культуры наполнено шумом улицы. В театре, кино и литературе стоит галдеж повседневности, который не несет в себе никакой цели. Светлана Алексиевич завершает свой художественно-документальный цикл «Голоса Утопии» пятым романом «Время секонд хэнд» и не просто выносит на суд читателей историю обычного маленького человека, но и, представляя Россию без прикрас и преувеличений, стремится узнать, почему мы такие, откуда все наши беды.

В предыдущих книгах писательница поднимала самые острые проблемы отечественной истории — от Афгана до Чернобыля. На этот раз в центре ее внимания истории людей, которые жили в одном государстве и неожиданно для себя стали гражданами других стран — с другими флагами, национальными идеями (или вовсе без них) и понятиями. Сегодня этот диагноз — возрождение СССР — звучит часто. За двадцать лет мы и не могли стать совсем другими, потому что живем под управлением людей, выросших в Советском Союзе, и в городах, инфраструктура которых создана в те годы.

Алексиевич становится внимательным наблюдателем того, как сложно поколению наших родителей перешагнуть свои советские комплексы и стать жителями новой России. Для них, не имевших возможности видеть разнообразие продуктов на прилавках магазинов, йогурт до сих пор — почти деликатес, а причина вечной экономии не в скаредности, но в привычке, идущей из условий жизни в той стране.

Светлана Алексиевич записывает реплики свидетелей ушедшей эпохи, дает слово тем, чьи голоса еще можно услышать в региональной глухой прессе, но редко когда на телевидении. Слишком они простые и несчастные. Если и появляются эти люди на экране, то лишь в ток-шоу, где нужно поворошить грязное белье. Алексиевич белье не интересует, она скрупулезно приводит читателя к со-общению и со-переживанию с маленькими людьми.

В романе есть несколько знаковых моментов. Один из них — рассказ матери об ушедшем из жизни сыне. Это сложно придумать, такое можно только услышать. Главное, по Алексиевич, — не страну потерять, а сына. Хотя иногда кажется, что автора интересует именно государство, общество, политика.

Название романа «Время секонд хэнд» кажется слишком надуманным. Потому что книга рассказывает не о времени, не о секонд хэнде, а о человеке, который даже в тяжелые годы остается любящим, трогательным и нежным. Один из героев вздыхает: «Победили обыватели. Я не вижу людей с горящими глазами». У многих героев романа глаза — именно «горящие». Некоторые из них вспоминают свою счастливую советскую жизнь. И тогда тема «совка» получает другой оттенок — при любом режиме, даже самом людоедском, человек может быть счастливым. «Мои родители — не „совки“, они — романтики! Дошколята в нормальной жизни. Я их не понимаю, но я их люблю» — вот эту формулу одной из героинь книги нужно взять за основу, чтобы понять историю тех лет. К советскому прошлому необходимо относиться объективно, помимо «людоедства» признавать высмеянные сегодня «дружбу народов» наших родителей, походы, книги, первомайские демонстрации, их любимые фильмы и поэтов.

Исповеди простых людей, наполненные афоризмами и тонкими мыслями, не дают оторваться от чтения книги: «Родители не догадываются, насколько у их детей все серьезно», «Главный в доме — книжный шкаф», «Мужчина не бывает старше 14 лет»...

Алексиевич слишком сосредоточена на черных красках, поэтому ей не удается представить полноценную картину. Вступление и редкие комментарии автора скорее напоминают публицистику «Новой газеты», нежели литературное произведение. Ее либеральная запальчивость на «такой-сякой» Советский Союз находится на контрасте с жизнеописанием людей. Алексиевич возмущена возрождением советского в нашей жизни, но не объясняет, отчего происходит это возрождение. Вместо нее говорят те, чьи истории попали в книгу.

Светлана Алексиевич пишет, что сейчас есть комсомол, который называется «Наши», не проверяя (она не журналист, который обязан проверять факты), что дело комсомола продолжают не только одиозные «Наши», но и вполне мирный и полезный Российский союз молодежи. Вряд ли Алексиевич была бы против трудовых отрядов, вожатых, строителей, профильных лагерей для молодежи — но всем этим сегодня занимается именно преемник комсомола, без всякой идеологической подпитки. Наверное, проще через запятую возмутиться «Нашими», чем признать, что «советское» — не всегда значит плохое.

Писательница сосредотачивает свое внимание на историях самоубийц, поэтому книга имеет довольно мрачную интонацию. Она говорит лишь об одной стороне современной России. Не ищет тех, у кого получилось; в центре ее внимания те, у кого не вышло, не сложилось. Но нет только «черного» — есть и «белое», есть и оттенки. И в России с ее самоубийцами, политиками, нечистью живут те, о ком тоже надо рассказывать.

В одном из интервью Светлана Алексиевич обещает, что следующая ее книга будет о любви. Возможно, там найдется место счастливым историям. Ведь даже в мрачном «Времени секонд хэнд» порой мелькает свет — когда люди без оглядки на все несчастья любят так, как сценаристам плохих фильмов даже не снилось. И несмотря на кровь и даже чернуху, в книге есть любовь — человека к человеку. Именно этим сочетанием интересны истории, записанные Алексиевич. Автор говорит: «Мы были готовы умереть за свои идеалы. Драться в бою. А началась „чеховская“ жизнь. Без истории. Рухнули все ценности, кроме ценности жизни».

Благодаря Светлане Алексиевич теперь не обязательно ехать в плацкартном вагоне по России и записывать истории пассажиров. Самые интересные из них собраны под одной обложкой. Монологи, без которых невозможно понять себя и свою страну. Писательница ничего не сочиняет, она всего лишь дает слово тем, кого слушать необходимо.