Кирилл Шелестов. Жажда смерти

• М.: Захаров, 2006
• Переплет, 576 с.
• ISBN 5-8159-0626-3
• 10 000 экз.

Отставник, или Канун олигархических войн

В третьей книге проекта «Кирилл Шелестов» снова, как и заявлено на обложке, «в основе описанных событий лежат реальные факты». Главным образом, факты, к которым — при соответствующей команде сверху — генеральная прокуратура могла бы проявить самый живой и не совсем академический интерес, а — при иной конфигурации на шахматной доске российской политики — ими могли бы заинтересоваться и ведомства, весьма болезненно реагирующие на любую огласку своей деятельности.

Если вы уже прочитали две предыдущие книги («Укротитель кроликов» и «Пасьянс на красной масти»), то для анонса третьей лучше всего предоставить слово уже знакомому вам герою-рассказчику Андрею Решетову:

«К середине осени между Гозданкером и Храповицким вспыхнула война. <…> Эта война унесла и сломала десятки жизней. Эта война дошла до Москвы и привела к скандалам и загадочным отставкам в правительстве страны и президентской администрации.

Уже потом я много раз спрашивал себя: если бы Гозданкер и Храповицкий знали наперед, чем все это закончится, какую цену придется заплатить им самим и их близким, знали про кровь, боль и втоптанные в грязь судьбы, остановило бы это их или нет?»

В романе Решетов, герой гамлетовского склада, предстает перед читателем надломленным смертью Ирины Хасановой («Я существовал в каком-то дурном, надрывном угаре. Обкурившись анашой до потери пульса, я до утра таскался по ночным клубам, затевал нелепые скандалы с незнакомой бандитской братвой, нарывался на неприятности и ввязывался в драки. Обложившись с двух сторон незнакомыми девицами, я неподвижно лежал на кровати, сжав зубы… <…> Днем, на работе я был раздражен, взвинчен, плохо соображал и неадекватно реагировал на окружающих»), усталым, потерявшим всякое понимание смысла жизни в «мире хищников», дрябло борющимся с «жаждой смерти». Такое состояние медленно ведет его к разрыву со своим шефом Храповицким, и этот разрыв — сопровождающийся скандалом и безобразным мордобоем — происходит незадолго до того, как «на самом интересном месте», после неожиданного поворота сюжета, возникает досадное кинематографическое «Продолжение следует».

Если же Вы не читали решительно ничего, что выходит под псевдонимом «Кирилл Шелестов» и передается издателю Захарову через литературного агента, живущего за границей, то это не более, чем досадное недоразумение.

Как известно, любая настоящая литература преодолевает Прокрустово ложе жанровых рамок. Именно этот процесс и наблюдается в случае с произведениями Шелестова. «Жажда смерти» — это не только политический детектив с динамичным, захватывающим сюжетом и рискованным обнажением неприглядного закулисья российского высшего общества. Это, несомненно, и психологический роман, и своеобразная «энциклопедия русской жизни 90-х годов XX века». И даже роман философский — достаточно вспомнить печальное наблюдение Решетова, которого автор по ходу всего повествования постоянно ставит перед нравственным выбором: «Демократия в России столь же невозможна, как тропики. Любой русский человек, будь он крупный политик или бездомный алкоголик, живет в сознании своей исключительности. И жаждет заслуженных им привилегий. Жить „как все“, что и составляет основу демократии, он не хочет. Точнее, он хочет, чтобы все жили „как все“, а чтоб он жил иначе. И чтобы все ему завидовали».

И даже в том случае, если вы раз и навсегда свято уверовали в первичность формы и вторичность содержания, иными словами, в главенство принципа «как написано» над принципом «о чем написано», эта книга вас отнюдь не разочарует. Она написана интеллигентно изящным, но одновременно с этим аттически лаконичным, в меру ироничным языком, избегающим — не во вред точности описания и яркости создаваемых образов — той брутальной пошлости, каковой современные литераторы зачастую беззастенчиво инкрустируют свои творения для придания им «натуралистичности».

Другой сильной стороной книги является ее вопиющая «несовременность» — при ее несомненной актуальности. Если вы успели подустать от всякого рода постмодернистских стратегий, когда при чтении сложно понять, где в повествовании игра, где — стилизация, где - интертекстуальность, а где — провокация и — по большому счету — зачем все это, то можете без боязни брать «Жажду смерти» в руки, поскольку в ней вы не найдете ничего такого.

Остается напомнить, что книга уже вышла и ждет своего читателя.