Сай Монтгомери. Душа осьминога

• Сай Монтгомери. Душа осьминога: Тайны сознания удивительного существа / Пер. с англ. И. Евстигнеевой. — М.: Альпина нон-фикшн, 2018. — 317 с.

Сай Монтгомери — американская натуралистка, автор двух десятков научно-популярных книг о дельфинах, тиграх, обезьянах и других экзотических представителях фауны. В «Душе осьминога» она рассказывает о своем знакомстве с удивительными головоногими: нежной Афиной, напористой Октавией, любопытной Кали и жизнерадостной Кармой. Обратившись к фактам взаимодействия осьминогов и человека, Монтгомери исследует эмоциональный и физический мир этого загадочного организма.

 

Когда я приезжаю в океанариум в следующую среду, там уже все переделано. Верхний этаж Гигантского Океанского аквариума закрыт для посетителей, а мостики задрапированы белой тканью, чтобы скрыть идущие работы. Вокруг расставлено множество пластиковых емкостей на триста литров, готовых для приема рыбы. Верхний этаж заполнен большими деревянными ящиками, в которые погрузят крупные искусственные кораллы.

Октавия забилась в свое логово дальше, чем обычно, и я могу увидеть полтора десятка гроздей яиц, каждая длиной больше 20 сантиметров. Удивительно неподвижная, она висит на руках, словно лежит в гамаке.

Вокруг неестественно тихо и пустынно. Посетителей почти нет. Скотт уехал на конференцию в Тусон; Билл в отпуске во Флориде; Анна — на занятиях в школе. Вместо галдящей толпы пингвинов в бассейне плавает Миртл со своими друзьями-черепахами.

Миртл переселили всего за день до моего визита. Дайвер заманил ее листьями латука к внушительному белому пластиковому ящику с поплавками возле ручек и отверстиями для воды. Пока Миртл жевала угощение, другой дайвер крутанул 250-килограммовую рептилию за панцирь и мягко толкнул ее в ящик. Затем четверо сотрудников вы- тащили его из воды, докатили на тележке до лифта и спустили в бывшую пингвинью экспозицию. Когда в короб хлынула вода, старая мудрая черепаха сразу засеменила лапами и, вызволенная из него одним из четырех дайверов, уверенно поплыла в свое новое жилище, казалось, ни- сколько не встревожившись.

Переход дался Миртл гораздо проще, чем мне. Я надеялась вернуться в океанариум после уик-энда победителем, обновленным существом. Но когда Криста и Уилсон спрашивают об этом, я вынуждена признаться в своем провале.

Уилсон меня понимает. Однажды он пробовал нырять с аквалангом. «Это очень непростой вид спорта», — говорит он. Его дочь и сын — опытные дайверы, совершившие десятки погружений, во время одного из которых их товарищ погиб от кессонной болезни.

Я делюсь подробностями своего поражения во время визита к Кали. Когда Уилсон открывает крышку, она уже плавает у поверхности: ее тело — насыщенного красно-коричневого цвета, а золотистые глаза внимательно нас изучают. В отличие от предыдущей недели, она очень энергична, немедленно хватает нас за руки и приникает к ним присосками. «Полегче, милая!» — говорит Уилсон, торопливо протягивая ей кальмара и две мойвы. Она продвигает их ко рту буквально за пару секунд, и через минуту угощение исчезает. Затем она начинает играть с нами, охватывая руки щупальцами и мягко потягивая на себя. Каждое прикосновение присоски — это одновременно и поцелуй, и объятие. Я нахожу в этом свое утешение.

Криста, обычно веселая, всерьез переживает из-за моей неудачи. «Я знаю, у вас все получится!» — заверяет меня она. И действительно, у меня уже есть другой план, как получить сертификат с возможностью погружения в открытой воде до наступления холодов и штормов в Новой Англии. Примерно на полпути от моего дома до океанариума в Мерримаке штата Нью-Хэмпшир есть дайвинг-центр Aquatic Specialties, где я договорилась о частных уроках уже со следующей недели. Узнав, что мой инструктор — волонтер в океанариуме, я восприняла это как добрый знак.

Оказалось, моего нового учителя Дорис Мориссет в океанариуме знают все, кто работает по вторникам. Они называют ее Большая Ди. Это 59-летняя миниатюрная — всего 155 сантиметров — рыжеволосая женщина с искрометным чувством юмора и огромной силой воли. Это невероятно терпеливый и эффективный инструктор, поскольку, как она с улыбкой замечает, ошибка ее ученика — это ее ошибка.

В детстве Дорис была очарована Жаком-Ивом Кусто и сериалом «Морская охота». Она отлично плавала и любила море, но до пятидесяти лет ей и в голову не приходило, что она сама может погрузиться под воду с аквалангом, потому что все дайверы на телевидении были мужчинами.

Наконец, во время отпуска на Карибах она записалась на мини-курс «Попробуй скуба-дайвинг». После тридцати минут инструктажа на берегу их погрузили на катер, где все надели гидрокостюмы и акваланги и прыгнули за борт. «Все, кроме меня, — сказала она. — Я еще и в воду-то не попала, а уже страшно испугалась. Я просто не могла этого сделать!» Вернувшись домой, она начала брать уроки с двумя персональными инструкторами и диетологом, чтобы стать сильнее, и на следующий год получила сертификат.

В 2010 году она сама стала инструктором. С тех пор Дорис помогла овладеть искусством дайвинга сотням благодарных учеников. Летом она еженедельно ведет курс в Новой Англии и ездит с группами по всему миру. На момент нашего с ней знакомства она совершила 375 погружений в открытом море и начиная с 2009 года, когда она стала волонтером в океанариуме, 180 погружений в Гигантском Океанском аквариуме.

Два наших первых занятия в маленьком неглубоком бассейне дайвинг-центра Aquatic Specialties проходят легко и весело, но, поскольку приближается осень, я все больше беспокоюсь о том, успею ли я совершить четыре погружения в открытом море, которые необходимы для завершения курса. Дорис вынуждена отменить два последних запланированных погружения в Атлантике из-за сильных волн. Но для меня она находит решение: я заработаю свой сертификат погружениями в озере Даблин-Лейк в Нью-Хэмпшире, которое находится всего в нескольких минутах езды от моего дома.

К сожалению, на дворе уже октябрь, и температура воды в озере, подпитывающемся родниками, не превышает 12 °С. 

Древние спартанцы считали, что холодная вода полезна для здоровья и даже укрепляет волосы. На самом деле вода в таком температурном диапазоне вызывает ряд физиологических изменений, вплоть до так называемого холодового шока — комплекса рефлекторных реакций, которые возникают в результате быстрого охлаждения кожных покровов при погружении в холодную воду. «Рефлекторные реакции включают резкий подъем артериального давления, учащение сердцебиения и увеличение нагрузки на сердце, что повышает риск нарушения сердечного ритма и развития сердечного приступа, и все это одновременно, — объясняется на одном дайверском сайте. — Дыхание затрудняется, становится быстрее и глубже, человек начинает судорожно ловить ртом воздух, что может привести к попаданию воды в дыхательные пути и утоплению. Неконтролируемое учащение дыхание создает ощущение удушья и вызывает у человека панику. Холодовой шок также может приводить к головокружению, спутанности сознания и дезориентации».

Хорошо, что в тот момент я не знала об этом.

Чтобы не замерзнуть в холодных октябрьских водах Новой Англии, мне нужно облечься еще в один слой неопрена: я беру напрокат семимиллиметровый комбинезон, поверх которого я надену еще один укороченный семимиллиметровый гидрокостюм с шортиками и длинными рукавами. Во время примерки я с трудом и кряхтеньем влезаю в тесный неопреновый комбинезон, но Дорис уверяет меня, что усилия того стоят: чем сложнее его надеть, тем плотнее он облегает тело, а чем плотнее он облегает тело, тем теплее мне будет. Поскольку в дайвинг-центре клиентов-женщин гораздо меньше, чем мужчин, и выбор женских гидрокостюмов там невелик, мне приходится взять мужской костюм небольшого размера. Из-за его просторной промежности я стала похожа на женщину, у которой пузырятся и спадают к коленям колготки.

Я также покупаю себе боты, перчатки и капюшон. Водрузить капюшон на голову не проще, чем натянуть на нее узкую хирургическую перчатку. Мои уши сгибаются пополам, как пита вокруг фалафеля, а шею обхватывает такой плотной лентой, что мне кажется, я сейчас задохнусь, а голова лопнет. Я надеялась, что капюшон натянет и разгладит кожу на моем лице, словно я только что сделала круговую подтяжку, но вместо этого он сдавливает мои щеки к носу, словно мою голову зажало между закрывающимися дверьми лифта.

Есть и еще один нюанс: поскольку дополнительный слой неопрена повышает плавучесть, ее нужно компенсировать дополнительным грузом. Поэтому вдобавок к 14-килограммовому аквалангу и жилету-компенсатору мне придется надеть на талию специальный пояс со свинцовыми грузами. В общей сложности мой вес увеличится на 32 килограмма, или на 57 % от веса моего тела.

Громоздкость, холод, дополнительное снаряжение и плохая видимость в мутной воде фактически делают осенние ныряния в водах Новой Англии погружениями повышенной технической сложности. И Дорис, и мой предыдущий инструктор Джанин сказали мне одно и то же: «Если вы научитесь нырять в Новой Англии, вы сможете нырять где угодно».

Мы с Дорис загружаем снаряжение в машины и через час подъезжаем к озеру Даблин-Лейк в Мерримаке. Припарковавшись на обочине 101-й трассы, я опять вступаю в бой с двумя мужскими гидрокостюмами. Этой дорогой часто пользуются мои друзья и соседи, и я молю Бога, чтобы в этот момент никто из них не проезжал мимо и не узнал меня.

В полном снаряжении я ощущаю себя как астронавт на Луне. «Ну и ладно, оно настолько неудобное, что в нем я не почувствую холода», — утешаю я себя. Но, когда я, шатаясь, захожу в озеро, осторожно ступая с камня на камень по грязному дну, в сухой и теплый неопрен начинает затекать ледяная вода. Я с тоской вспоминаю слова Джанин о том, что есть только два вида дайверов: те, кто мочится в гидрокостюм, и те, кто врет, что этого не делает. И действительно, приток жидкости температуры тела меня бы сейчас согрел. Я жалею, что перед погружением не выпила больше воды.

День выдался туманным и дождливым, но Дорис бодро щебечет: «Со дна капли дождя выглядят удивительно красиво!» Стоило мне погрузиться под воду, как я накренилась и оказалась в положении между тем, чтобы пойти ко дну и тем, чтобы вытолкнуться к поверхности. Мои ноги свело от холода. В мутной воде мне нельзя отставать от Дорис больше чем на три метра, иначе я потеряю ее из виду.

Каким-то чудом мне удается продемонстрировать все необходимые навыки подводного плавания с аквалангом. Дорис удовлетворена моими успехами. Мы всплываем через двадцать минут, и она объявляет, что теперь мы погрузимся «просто для удовольствия». Она предлагает поискать пресноводного лосося и больших окуней, которыми Нью-Хэмпширский департамент охотничьего и рыбного хозяйства заселил озеро. Но в такой мутной воде мы, как ни стараемся, не видим ни зги. Тем не менее Дорис права: капли дождя действительно выглядят очень необычно, если смотреть из глубины.

Во время последнего погружения два дня спустя я хочу только одного — побыстрее закончить это испытание. Я даже не смотрю по сторонам в поисках рыбы. И вдруг прямо в мою маску утыкается морда 15-сантиметрового окуня.