Человек литературы

Послесловие Никиты Елисеева к сборнику С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»

О книге С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»

Итак, Гедройц был. Ныне его нет. Есть брат Фома в цистерцианском монастыре на острове Готланд. Человек литературы, он выбрал литературный жест. Готланд в переводе означает Божья земля. Это — остров Буян поморских славян, уничтоженных или ассимилированных немецкими крестоносцами, монахами с мечами и копьями. В древности — остров языческих капищ и жертвоприношений, в том числе и человеческих.

Бог с ним, с Буяном. Вернемся к Гедройцу. Он был... Он был человеком литературы и из литературы. Он любил литературу? Если и любил, то так, как это описал Оскар Уайльд (а Виктор Топоров перевел): «Любимых убивают все, но не кричат о том...» Язвительные рецензии Гедройца били наповал, наотмашь, без промаха. А толку? Книжные полки продолжают полниться пошлостью, каковая идет нарасхват.

Он ненавидел литературу? Если и ненавидел, то так, как это описал Катулл: «Odi et amo» — «Люблю и ненавижу!». Или как немецкий философ Теодор Лессинг, убитый нацистами в 1934 году в Мариенбаде: «Пальто ненависти подбито ватой любви». Страсть, господа, страсть... А что такое страсть? Что такое это сочетание ненависти и любви? Господа, это жизнь. Литература не была профессией Гедройца. Он был учителем.

Учитель — вот это была его профессия. А литература была его жизнью. Он жил литературой, или, простите за двусмысленность, жил с литературой. Недаром и писал-то он по ночам...

Никита Елисеев

Предисловие Самуила Лурье к книге С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»
Рецензия на "Пирогова" Сергея Носова из книги С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»