Валерия Клименко. Улыбающийся человек

Валерия Клименко родилась в Санкт-Петербурге, переехала в Москву и учится в Институте бизнеса и дизайна на профиле «гейм-дизайн». Занимается созданием видео- и настольных игр. 

Сергей Лебеденко и Артем Роганов: Кафка, Гоголь, Набоков, Сорокин — далеко не полный ряд писателей, с чьим творчеством может ассоциироваться этот рассказ. Его герой — то ли блаженный сумасшедший, то ли единственный добрый малый среди довольно циничного мира — тоже пополняет обширную галерею классических персонажей. Однако история далека от бездумного подражания. Здесь есть и оригинальный, по-хармсовски нарочито избыточный язык, и трагичная, короткая притча о любви, утрате и ответственности. Но главное, что, пожалуй, передаёт дух современности не меньше описанного в новелле провинциального быта — тема терпения, пределов той смиренной улыбки, за которыми человек всепрощающий превращается в изуродованного Гуинплена.

Улыбающийся человек

Жил как-то в одной из пятиэтажек Улыбающийся человек. Работал на обычной работе, кассиром небольшого придорожного продуктового магазина, проживал с родителями, погрязшими в кредитах. История у него была самая обычная: закончил обычную школу, поступил в обычное ПТУ, после окончания пошел работать обычную работу, совсем типичный случай для места проживания Улыбающегося человека. И день он проводил совершенно непримечательно. С вечера собирался на работу, чтобы утром успеть выйти на прогулку с маленькой жучкой. Жучка вечно путалась под ногами прохожих, а Улыбающийся человек только неловко кивал и улыбался ворчащим и недовольным людям на пути. После прогулки он загонял жучку под кровать, а сам спешил на маршрутку, тарахтение которой слышалось из окна на кухне. В маршрутке всегда было душно и шумно, а Улыбающийся человек был очень неудобной комплекции для таких поездок, порой думал, что лучше уж пешком идти совсем. Был он слишком высокий за счет длинных ног, а ручки его были короткими, с маленькими пальчиками, и когда он, от резких остановок маршрутки, покачиваясь, давил ножки у других пассажиров своим сорок шестым размером, то не успевал хвататься за поручни и временами мог упасть на толпу стоящих и тоже покачивающихся людей. Толпа ворчала и ругалась, а Улыбающийся человек смущенно кивал и закрывал лицо руками от стыда, от невозможности подавить улыбку. 

Вываливаясь перед конечной остановкой, путаясь в своих длинных и больших ногах, каждое утро Улыбающийся человек сбивал маленькую грустную женщину с маленькой детской коляской. Со временем это стало частью утреннего ритуала для Улыбающегося человека. Он улыбался, грустная женщина тоже улыбалась, он короткими ручками поднимал и пропихивал коляску в маршрутку, а сам двигался дальше, в очередной раз опаздывая на работу. 

Улыбающийся человек не любил опаздывать, но и приходить точно в срок у него не получалось.На пути к месту работы его каждый раз останавливали два местных хулигана, гугукали и скалили зубы свои огромные и белоснежные. Улыбающийся человек вжимался в стену, стараясь стать маленьким, совсем крошечным, в то время как хулиганы старались, вставая на цыпочки и потирая кулачки, нависать над Улыбающимся человеком. 

— Ну и что ты лыбишься, не могу я понять, мелочь скреби и это… — один из хулиганов, чуть подпрыгнув, щелкнул Улыбающегося человека по носу, — тикай отсюда, короче. 

— Крупными давай, крупными, — подначивал другой. 

Собрав себя в кучу, по частям распрямив ножки и ручки, Улыбающийся человек, пошарив в карманах, протянул хулиганам всю мелочь, что хранил на проезд. 

— А крупнее? — в один голос возмутились хулиганы.

Улыбающийся человек снова пошарил в карманах, достал маленькую визитницу и вынул оттуда карту, после чего протянул ее хулиганам. 

— Ну ты дурну-у-уша, я не могу, — протянул хулиган, что был чуть крупнее, — мы как снимать-то будем? Ладно, пшел отсюда, завтра чтобы все было у тебя подготовлено, проверим. 

Улыбающийся человек нежно улыбнулся, схватил крупного хулигана за руку и вложил туда всю мелочь. После резко побежал к виднеющемуся козырьку магазина, не слушая ругающихся вслед хулиганов. Он знал, что это добрый поступок с их стороны, ведь каждое утро они подходили, щелкали по носу, а после забывали о нем и о мелочи, и о договоре следующего дня. 

«Хорошие они ребята», — думал про себя Улыбающийся человек. 

Зайдя с черного хода на место работы, Улыбающийся человек плюхнулся на скамейку, сгорбился и начал переобуваться. Он мысленно досчитал до пяти, после чего приложил руку к макушке. Это тоже был очередной ритуал, ведь со стремительной силой тяжелая волосатая мужская рука грозно хлопнула его по голове. 

— За опоздания штраф, в этом месяце уже совсем не до шуток, — грозный голос бубнил где-то у самого уха Улыбающегося человека. 

Это был старший смены, самый важный член их рабочего коллектива из трех человек: кассира, старшего смены и уборщицы Машки. Старшему смены нравилось, когда его называли старшим смены, но не начальником. Начальником старший смены не являлся, как говорил об этом каждый раз, рассказывая о хозяине придорожного магазина. Чтобы избежать долгов, старший смены придумал себе начальника, и Улыбающийся человек знал об этом. Знала и Машка, но у нее губа не дура, у нее золотая улыбка и маникюр хороший, сыну скоро в школу, так что знание ее не давало никакого весу. Машка любила сына, но больше сына она любила, когда в животе легкое тепло, а дома вода горячая есть, так что завязан язык у нее был в три узла. 

Старший смены все продолжал что-то грозно бубнить, а Улыбающийся человек распрямился, да и понес старшего смены на руках до выхода в зал магазина. Не хотелось отвлекать человека от его гневной речи, но и работа не терпит. 

Когда старший смены, совсем уж устав, завершил свою мантру, то, крякнув, и, немного похрюкивая от злости, двинулся в сторону своего кабинета, совершать бдение за работниками сквозь сломанные жалюзи. 

Вот так и шел день Улыбающегося человека. Вот и клиенты стали выстраиваться в длинную очередь. Первой была девушка, что громко общалась по телефону, параллельно выкладывая продукты на ленту. 

— Я ей. И. Говорю, — «пип», пищала касса мелодичным звоном, — ждала его из армии. Теперь. Жду с работы… 

Под каждый пробиваемый продукт девушка слегка подпрыгивала. Телефон предательски ерзал под ухом, норовя выскользнуть и шлепнуться прямо на вылизанный Машкой кафельный пол. 

— Каждый день. Голова. Кругом. Приготовь, постирай, убери, а он смотрит на меня таким. Пустым взглядом, — девушка снова слегка подпрыгнула, словно в такт продуктам, которые шлепались на ленту, — молодой человек, ну пробивайте вы. Потише! Таким пустым взглядом на меня смотрит, вот что говорю. 

Продуктов было очень много, и речь девушки повторяла ритм пробиваемых Улыбающимся человеком штрих-кодов.

— Он. Еще и улыбается. Улыбается. Я говорю, — продолжала заговариваться девушка, грозно смотря на Улыбающегося человека, — позовите мне менеджера или кто у вас там. 

— Старшего смены! — на весь зал кричит Машка, с презрением зыркнув на покупательницу. 

Пол затрясся, продукты задрожали на  прилавках. Это старший смены вывалился из своего мягкого кресла и нарочито громко затопал ногами. 

— Что тут у вас, да-моч-ка, — прошептал старший смены, смотря девушке на коленки, — я на вас не смотрю, у меня остеохандрит… Хандропередоз! Вы простите, шея затекает, вот что. 

— У вас тут кассир улыбается, — говорит девушка, сдерживая ехидный смешок, — у меня вот тоже шея затекает, я бы присела, да места не найти. 

— Ну улыбается у нас кассир, работа у него такая. Ишь, эй, неискренне, значит, — старший смены хотел шлепнуть Улыбащегося человека по голове, но смог только тыкнуть по носу, — давай, тут девушка недовольна. Что мину скорчил? Улыбнись, за что плачу-то тебе. 

Улыбающийся человек изо всех сил растянул и так яркую улыбку на своем лице, оскалил зубы. Наверное, можно было и пальцами помочь, да негигиенично было как-то. После он продолжил пробивать продукты. 

— Ну издевается надо мной, в самом деле, — прошипела девушка, — не надо ничего, отменяйте. Возврат мне там, не надо ничего. 

Улыбающийся человек быстро застучал по клавишам на кассовом аппарате. Под давлением старшего смены маленькие пальчики не слушались, попадали мимо. Пот лился с настрадавшейся головы Улыбающегося человека, затекал в ноздри, просачивался сквозь ряд зубов в улыбке, заливаясь в рот. Еще пара щелчков, касса запыхтела, зашумела – резкий хлопок, и свет потух. 

Долго вопил и кричал старший смены. Вспомнил всех родственников Улыбающегося человека, уже ушедших и еще живых, всех матерей и всех отцов всех родственников в роду Улыбающегося человека. Да и очередь у кассы тоже подключилась, засветила искрами включенных фонариков, замигала, заморгала и тоже вспомнила всех матерей и отцов в роду Улыбающегося человека, старшего смены и девушки в начале очереди. 

Старший смены вызвал электриков, сантехников, спасателей, кого мог, тому и позвонил, всю адресную книгу перешерстил, а Улыбающегося человека и Машку послал собираться, от бессилия даже в глаза не взглянул, а вслед Машке что-то слишком холодное бросил, что встревожило Улыбающегося человека. 

Как стали собираться, Улыбающийся человек заметил, что какая-то Машка совсем невеселая и понурая, часто потирает лоб, локти и колени. Он долго смотрел, улавливая каждое новое движение Машки. 

— Ну что ты смотришь и улыбаешься, в самом деле, — прервав тишину, возмутилась Машка, — скоро дыру во мне просверлишь, фрик. 

Улыбающийся человек похлопал Машку по голове. 

— Действительно ты странный. Сколько работаю, не могу понять, отчего ты такой радостный всегда. 

Улыбающийся человек раздвинул уголки губ пальцами, чтобы улыбка стала шире. 

— И правда, старший смены, конечно, знатно по тебе прошелся. Тоже думала, может, прищепками эту улыбку закрепить. Что тебе, что себе. 

Машка шумно выдохнула, села на скамейку у рабочих шкафчиков, обхватив одной рукой колени и достала из кармана маленькую сигаретку. Пару раз прошлась по сигаретке языком. Щелкнул крошечный огонек, в комнате стало еще меньше воздуха. 

— Ты бы хотел стать отцом? — Машка смотрела Улыбающемуся человеку прямо в глаза, посасывая папироску.

Улыбающийся человек почесал затылок, прекратив растягивать улыбку. 

— Я вот, знаешь, все по дурости, по глупости. Говорили мне, что человека можно купить или привязать к себе прицепом, — Машка опустила взгляд, рассматривая живот, примкнувший к коленям, — вот так-то оно так, да вышло, что меня купили, а я не привязала. 

Улыбающийся человек, согнувшись, тоже посмотрел куда-то между Машкиных колен. 

— Думаю, дочка будет. Клялся оставить все, если сын появится. А я вот верю и сама сказала ему: верю, что дочка будет. Помогать по хозяйству, помогать в магазине. Есть же сын, куда еще одного, я их натуру не понимаю. Разозлился. 

Улыбающийся человек снова похлопал Машку по голове, потом по плечу. Неловкость и какое-то непонятное чувство сдавливали живот. Дым заполнял легкие.

— Если бросит меня, ты поможешь? Со мной до конца будешь? Ай, нет, знаю, не поможешь. Но ты взять ответственность должен. Как наш коллега, понимаешь, да? 

Улыбающийся человек кивнул. Конечно, коллективная работа важна. Старший по смене говорил, что семья — основа дружной команды. 

— Ты иди, давай, наслушался меня, я тут еще посижу, думать надо, устала. 

Улыбающийся человек в третий раз хотел похлопать Машку по плечу, но не стал. Он вышел во двор у черного хода, шумно вдыхая воздух, и как-то совсем необычно маленькая слеза залилась в нос. Улыбка не сходила с его лица, но что-то черное поселилось в нем. 

Дальше остановка, маршрутка, пару раз отдавить чьи-то грязные ботинки, снова остановка, полежать на толпе уставших людей, что скатились к выходу. Остановка, ботинки, остановка. Пару лестничных пролетов, округлая жучка радостно бежит навстречу, следом выходит уставшая мама. 

— Ощенится скоро, надо хозяев искать. Ты же кассир? Там в телефоне надо объявление выложить, учился на программиста ведь, теперь программируешь там что-то, я-то знаю, тык-тык. Ответственность неси, в семью надо, но не бедную. 

Улыбающийся человек нежно берет жучку на ручки, почесывая округлое брюхо. Противно. 

Выбежав на улицу, жучка радостно нюхает кусты, водит хороводы с испуганными воробьями. Улыбающийся человек не мешает, а лишь наблюдает за ней. Как бросается она в ноги, как прохожие умиляются ей неожиданно, а не злятся, ведь и не замечал он раньше жучкиных округлостей. 

Засмотревшись, Улыбающийся человек, порывшись в карманах, достает телефон и на ходу начинает  написывать и рассказывать, какую надо семью для жучкиного потомства иметь. Ответственность надо нести. 

Говорила Машка, что человека можно купить и привязать. Есть в этом что-то, для жучки и детей ее нужна связь и оплата. 

Жучка где-то радостно лает вдалеке. И вскоре до Улыбающегося человека доносится громкий писк, сигнал машин и визг стирающейся резины. Улыбающийся человек отрывается от письма и переводит взгляд на источник шума. 
Жучка уходит, остаются только мутные красные разводы и вонь горячего асфальта. 

Соскребая жучку, Улыбающийся человек только кивает и улыбается, пока водитель яркой иномарки вспоминает всех матерей и отцов его рода, и жучкиных тоже. Ответственность надо нести. Семья. 

Собирает Улыбающийся человек жучку, запихивает маленькими ручками ее по карманам и пошел к дому. 

Встретив мать, долго слушает, как яростно она поминает всех матерей и отцов в его роду. Отец выходит, давя виноватую улыбку. Ответственность надо нести, людей покупать, животных продавать. Мы семья. 

Срывается Улыбающийся человек на улицу, пока бежит по лестнице, спотыкался о собственные ноги. Совсем другим день стал, что-то новое грядет, а ответственность надо нести. 

И видит человек, как Машка идет, сгибаясь под тяжестью сумок, и чтобы под руку держать старшего по смене. Радостно на душе, вроде и жучка не ушла, вроде и человека привязали. 

Ночью тяжело уснуть Улыбающемуся человеку. Лицо чешется и ноет как-то, от слез и пота, затекает все и в нос, и в рот, и в уши. 

На утро не нужно гулять с жучкой. День изменился, совсем другой стал. Долго трясется Улыбающийся человек в маршрутке, крепко ухватившись за какую-то бабку рядом. Чувствует холод в кармане. 

Хулиганы еще спят, не бдят, а деньги как раз в маршрутке свистнули, потому и по рукам холодит.

Долго идет на работу Улыбающийся человек сегодня. Другой день. Машки нет, ни у черного хода не застал Улыбающийся человек ее, облизывающую папироску, ни в подсобке, ни у прилавков. 

Старший по смене нервно нарезает круги и похрюкивает. 

— Не будет Машки сегодня, уволилась, — говорит старший по смене, оттирая расцарапанными руками проступивший пот, — что улыбаешься? 

Улыбающийся человек долго смотрит на старшего по смене. Что-то черное мешает ему вдохнуть, даже распрямиться не дает совсем. 

— Знаешь все, да? Она сама так пожелала, я не виноват. У меня, сам знаешь, тяжелая работа. Тяжелая у меня, а ответственность надо нести. 

Улыбающийся человек хлопает старшего по смене по голове и по плечу и начинает работу Машки выполнять. 

Пакеты тяжелые. От них так странно пахнет жучкой, что решил Улыбающийся человек упаковать все получше, двойной пакет собрать. Собирая и упаковывая пакеты в пакеты, он слышит, как звякает на полу, а затем что-то потекло. Торчит из дна пакета ноготь красивый, ухоженный, проткнул от заточенности своей под весом того, что так сильно пахнет жучкой. 

Во дворе Улыбающийся человек разбирает все, что в пакете, запихивает Машку по карманам, смешивается она с жучкой. Ответственность надо нести. Она просила. Улыбающийся человек обещал. 

Долго бродит Улыбающийся человек, сквозь улыбку поскуливая, и долго о чем-то думает. Растягивает пальцами уголки губ все шире и шире, но что-то черное расползаается по его телу и душе. 

Решает Улыбающийся человек, что вернется домой. В маршрутке никто к нему близко подойти не может, видимо, пахла Машкина и жучкина смесь. В голове лишь проносилось:

«Ответственность надо нести, людей покупать, людей привязывать, животных продавать». 

Доехав до остановки, выходит Улыбающийся человек, находит место неприглядное в парке, да закапывает смесь ответственности своей, и очень долго льются слезы у него из глаз, затекают в рот, в нос, стекают по шее и затекают под одежду. 

Последний раз улыбается улыбающийся человек, дома ждет и новая жучка, а завтра на работу придет новая Машка, и будут они снова работать обычную работу, трястись в маршрутке и долго думать, купить людей или привязать.