Дания Жанси. Чупа-чупсы и дельфины

Дания Жанси (псевдоним) родилась в Ташкенте в Узбекистане (тогда СССР), выросла в Казани и начала карьеру в Москве. Последние пять лет живет и работает в Дубае. По профессии консультант по связям с общественностью. Ранее печаталась в изданиях «Вестник ЮНЕСКО», «Форбс Онлайн», «РБК daily», публиковала стихотворения и рассказы в журналах «Зеркало», «Идель», «Казань». Дания — выпускница очных и онлайн-мастерских Creative Writing School.

Рассказ публикуется в авторской редакции.

Чупа-чупсы и дельфины

***

Врываюсь в свободное такси у галереи на Крымском Валу. Телефон разрядился, опаздываю.

− Мне на Третьяковку, метро, то есть в центр тибетской медицины рядом, я покажу. Только по пути надо заехать в книжный или церковь, купить Библию.

Едем, тишина. Через десять минут:

− Извините, но я же не усну теперь. Зачем?

− А! И ещё мне надо где-то найти Чупа-чупсы, только настоящие!

***

− Представляешь, вчера в Москве узнала, что такое рефлексотерапия — прямо на сеансе, когда в меня стали втыкать иголки. Я-то думала, это расслабляющий массаж...

Вернулась в Дубай, долгожданные выходные. В гигантском сьюте отеля, слишком для нас большом, мой красивый, хорошо сложенный бойфренд с изумлением вертит в руках круглые Чупа-чупсы:

− И все-таки они существуют!

***

− Здесь хорошо. Правда, похоже на больницу, в которой я провёл почти все детство в Южной Африке. Тоже большие окна с видом на океан, кровать такая же высокая, подушки странные. Мой папа был всемирно известный врач, сделал важное открытие в протезировании, я говорил, помнишь? Мы какое-то время лежали в палатах напротив, я и папа, а мама все ходила между нами. У меня в детстве тело стало слишком быстро расти, органы не поспевали, отказывали.

***

− Мама работала медсестрой, так они с папой и познакомились. Она слишком грубо делала ему укол. Думала, что за самоуверенный щегол, еще и врач. Поженились через месяц. А последние 15 лет мама выхаживала папу. Сколько себя помню, он болел, дома нельзя было шуметь и приводить друзей. Тогда еще в стране началось все это... Мы даже переехали из столицы в летнюю резиденцию у океана. Там я и вырос. А ты знаешь, что акулы боятся дельфинов?

***

− Папа часто галлюцинировал. Один раз надел мамино платье, спустился, пока та внизу обговаривала свадьбу с клиенткой (мама посмеялась, сделала ему комплимент). В другой − начал требовать у меня «чуп-чуп-чуп-чуп!»

− Что это?

− Да вот и мы не знали. Но он настаивал. У папы часто падал сахар, поэтому был запас конфет. Знаками он показывал на эту кучу, успокоился, только когда я дал ему круглый такой леденец. Папа сердился, что не понимаю: «чуп-чуп-чуп!»

− Так это же Чупа-чупс! У вас что, их не было в Южной Африке? Я все детство бегала на переменках в школе за ними. Привезу тебе из Москвы.

− Нет, у нас таких не было. Может, папа видел где-то в других странах в молодости? Мы многое про него не знали. А про «чуп-чуп» думали, что тоже галлюцинация.

***

− А как-то раз папа принёс домой порнофильмы. Сел напротив телевизора, очень сосредоточенный. На стене за его спиной висела картина (я же говорил, что дома все антикварное?), на ней отражались стонущие на экране девушки. Я, удивленно: «Папа, ты смотришь порно?» Он мне: «Садись сюда». Потом прибежал братик, вечно ко всем задирающийся: «Нет, почему это вы тут смотрите порно?» Тоже подсел. Сидели втроём, внимательно смотрели на экран, зашла мама. Вышла, махнув на нас рукой. Потом, видимо, поговорила с папой, потому что на следующее утро он стоял в саду, расстроенный, сжигал в костре кассеты.

− А как они к нему вообще попали?

− Папа был пастором в церкви. Пошёл наставлять прихожанина, работающего в секс-шопе. Вышел с кассетами.

− Хороший сейлсмен! — смеюсь.

***

− Папа многих привёл к Богу. В молодости, еще до того, как мы переехали на Юг, он был атеист. Родители даже часто ругались из-за этого. А когда заболел, папа пережил три клинические смерти. Побывал и в Аду, и в Раю, потом всем рассказывал. Ад − это не котлы и огни, а бесконечная безысходная тоска, разрывающая изнутри и обволакивающая тебя снаружи. Я из-за папы тоже стал верующим. Мы обязательно должны с тобой венчаться в Церкви. Ну, потом... чтобы ты тоже спаслась. Кстати, я сказал маме, что ты мусульманка.

− Знаешь, мой дедушка тоже к старости стал невероятно религиозным, читал намаз пять раз в день и все такое. А бабушка − нет, просто была очень хорошая. Всегда говорила, что в Судный День зацепится за рукав дедушки и пролетит в Рай с ним.

− Хорошо это она сказала.

***

− На Севере, там, конечно, совсем плохо. Рядом с Йоханенсбургом все живут за высокими заборами с колючей проволокой, под электричеством. В домах везде камеры. Потому что, если белый нападет на чёрного, даже у себя дома, нужны серьезные доказательства, что это самозащита. А чёрные могут убивать и насиловать белых фермеров, им за это ничего не будет. Но у нас на Юге все гораздо безопаснее, не беспокойся.

− Вот тебе и Нельсон Мандела...

− Нельсон Мандела был настоящим лидером, мы его очень уважаем. Он старался развивать экономику, поддерживать равновесие между всеми.

− Ха, это как у нас говорят, что в истории России было два худших дня: когда Ленин родился, и когда Ленин умер.

***

− А этот военный жилет мне сшила бабушка. Не смотри так, для пейнтбола, вот сюда можно складывать запасные пистолеты, а сюда... Почему ты смеешься?

− Знаешь, у нас бабушки обычно вяжут внукам носки и шарфы.

***

− Мама говорит, поможет тебе найти работу в Южной Африке. Переводчиком или секретарем где-нибудь. Или в Университете. Или, может, ты даже могла бы помогать ей с организацией свадеб!

Собирает вещи в своей квартирке, в три раза меньшей нашего недавнего сьюта, выигранного в конкурсе. Периодически подходит к дивану и целует мою коленку. Я быстро допечатываю что-то к дедлайну. Он потерял работу, рабочую визу в Дубай скоро закроют.

− Да, проджект менеджмент, выход на международные рынки! − Загораюсь я. − У меня, кстати, есть опыт в организации гала-ужинов!

− Не, в смысле работать руками: шить цветочки, для украшения. Знаешь, сколько их нужно для каждой свадьбы.

Улыбаюсь растерянно, ухожу в себя. Перед глазами иголка, нитки, цветочки. Сотни, тысячи цветочков.

***

− Оставляю тебе что-то ценное, как гарантия, что обязательно приедешь.

И огромное панно с семейными фотографиями и небольшими реликвиями, сделанное его мамой вручную, остаётся в моей гостиной. Его родители, уже стареющие, оплывшие и влюблённые, его бравая бабушка, круглый улыбчивый братик и мой бойфренд. Такой, наверное, и должна быть идеальная семья. Столько их историй я узнала за последние шесть месяцев.

− Можешь убрать куда-нибудь в шкаф, если хочешь, это же чужие тебе люди, пока еще.

Перед тем, как завернуть панно в полотенце и спрятать, часто смотрела на фото папы. Такое чувство, что я его знаю.

***

В ночь перед крупным рабочим мероприятием не спится. Думаю, что делать, когда приеду в гости к семье своего друга, если он попросит моей руки. Репетирую диалог, как нам надо подождать год и посмотреть, кто чего на самом деле хочет.

И тут получаю длинный драматический е-мейл из Южной Африки. Какая я замечательная, и что наши отношения закончены... Не сплю всю ночь, с утра как в тумане плаваю среди людей на выставке, вечером на гала-ужине. Почему-то злюсь, может, что репетировала речь зря. Или что все же давала этому шанс.

«Но ты приезжай, пожалуйста, приезжай. К нам сегодня приплывали дельфины».

***

− А ты знаешь, что единственные, кого боятся акулы, это дельфины? Как только слышат их ультразвук, сразу уплывают. Дельфины же очень умные, знают особые точки в жабрах у акул, ударяются о них со всего разгона своими круглыми носами, и те умирают от внутреннего кровоизлияния, − делюсь полученными знаниями с сестрёнкой из Казани, большой поклонницей дельфинов.

− Бедные акулы, совсем их никто не жалеет.

Дубай, май 2018

 

Иллюстрация на обложке: Thomas Danthony