Джордж Сондерс: коллекция рецензий

Джордж Сондерс с романом «Линкольн в Бардо» получил Букеровскую премию в 2017 году, а значит выход его книги на русском языке не мог не привлечь внимания критики. Размышления о композиции романа и черном юморе прозаика — в коллекции рецензий «Прочтения».

Лиза Биргер / Коммерсант

«Линкольном в Бардо» все довольны: и критики, и читатели. Роман стал бестселлером в США и одновременно был восхвален во всех ведущих газетах. В контексте Букеровской премии его победа и приятна, и тревожна. Тревожна, потому что с 2013 года, когда претендовать на премию смог любой роман на английском, опубликованный в Великобритании, побеждает уже второй американец, и, кажется, опасения многих, что британские писатели окажутся на вторых ролях, пока подтверждаются. Приятна, потому что победителем стал роман, равно оцененный всеми. А награждение за читательскую любовь в 2017 году уже, пожалуй, тенденция.

Константин Мильчин / ТАСС

Эффект непонятности, незавершенности, промежуточности, межмирья достигается Сондерсом с помощью полифонии: рассказчик то один, то их множество.

Промежуточным оказывается и сам жанр. Это вроде бы историческое повествование о реально имевшей место истории. Был и Линкольн, был и сын; ребенок действительно умер. Но где американская Гражданская война и где буддистские представления о жизни и смерти.

Татьяна Сохарева / Газета.ru

Свое подвижное и хаотично фрагментированное повествование Сондерс строит из обрывков их историй и документов, вторгающихся в текст из прошлых жизней его крайне неустойчивых и практически растерявших индивидуальные черты героев: дневников, писем, газетных вырезок и счетов. По мысли Сондерса, какофония, что окружает Вилли, отображает магистральные для тибетского учения понятия — поток сознания и созерцание элементов, образующих то, что мы называем «личностью». Однако в то же время история каждого прорывающегося сквозь эту пелену голоса глубоко индивидуальна.

Валерия Петухова / Прочтение

Повествование в «Линкольне из бардо» ведется сразу от нескольких лиц. Половина романа и вовсе представляет собой выдержки из исторических документов, газет и книг XIX века. Все эти цитаты и выдержки даются хаотично, без четкой последовательности, что создает ощущение гомона толпы. Возможно, это сделано как раз для того, чтобы очеловечить потусторонний мир: души здесь имеют совершенно привычные нам, живым, пороки, например — желание высказать свое мнение, перекричать других, заявив о себе.

Вопрос здесь не столько в качестве исполнения (а оно на высоте), а в том, зачем этот прием вообще был нужен. Как правило, многоголосие вводится для того, чтобы представить несколько точек зрения на одно и то же событие либо других персонажей. Здесь же подобная полифония не оправдывается ни первым, ни вторым вариантом. Она имеет направленность на внешнюю сторону вещей и голую фактологию. Так, несколько газетных вырезок рассказывают нам о том, как именно проходил бал в доме Авраама Линкольна. Однако точки зрения многих героев абсолютно идентичны, смена персонажей и новые высказывания практически не несут дополнительной информации и не раскрывают сюжет.

Людмила Прохорова / Год литературы

При всей своей внутренней серьезности и нарочитой формальной изощренности «Линкольн в бардо» напоминает... фильмы Тима Бертона — эдакий макабрический сказочный аттракцион. Не страшный, моментами смешной, печальный, атмосферный и странный. Повествование погружается в читателя, как души из романа Сондерса в тело Авраама Линкольна — что-то шепчут, побуждают, пытаются заставить почувствовать их. Только вот президент Линкольн не слышит их, а они, наоборот, «слышат» его. Также и читатель, напичканный под завязку многоголосием персонажей (из которых сам Уилли Линкольн за всю книгу от силы высказывается лишь несколько раз, зато по делу), никак не меняется от происходящего (или не замечает, как меняется). Но сам наделяет книгу Сондерса теми смыслами или бессмысленностью, которыми хочет.

Данил Леховицер / Афиша-Daily

Строго говоря, «Линкольн» — это такой монстр Франкенштейна, сшитый из постмодерна, буддийского миросозерцания и штампов готического романа. Вот ниточка, ведущая к Бардо Тхедол, вот лоскуток черных юмористов, вот обрывки кладбищенских поэтов. И вместе с тем «Линкольн» — вполне самостоятельное произведение. Опять же, с одной стороны, где-то мы все это видели, с другой, проза Сондерса — это литературная среда, плотная, свежая, со странным мистическим очарованием. Во всяком случае, читая книгу, мы с изумлением видим, как истощенный труп постмодернизма вновь наливается кровью.

Галина Юзефович / Meduza

В сущности, книга Сондерса — это поэма (чтоб не сказать оратория), написанная свободным стихом, и рассказывающая обо всех бедах Америки. Кровь, льющаяся на полях гражданской войны, мешается с кровью замученных рабов (даже мертвые, они не смеют приблизиться к своим бывшим господам), страдания угнетенных женщин переплетаются со страданиями подавляемых сексуальных меньшинств, и сквозь всю эту глобальную драму красной ниточкой тянется история сильного мужчины, потерявшего свое дитя.