Джордж Сондерс. Линкольн в бардо

• Джордж Сондерс. Линкольн в бардо / Пер. с англ. Г. Крылова. — М.: Издательство «Э», 2018. — 384 с.

Джордж Сондерс — американский писатель, последователь буддийской школы Ньингма, эссеист и сценарист, чьи книги входили в списки бестселлеров по версии «The New York Times». В своих произведениях он часто фокусирует внимание на абсурдности потребительства и корпоративной культуры, а также на роли средств массовой информации. В 2017 году удостоен Букеровской премии за книгу «Линкольн в бардо». Роман-шедевр в прогрессивном жанре трансреализма: большая часть событий происходит в бардо — пограничном месте-состоянии между жизнью и смертью в буддизме. Сондерс, блестящий мастер короткой формы, написал трагическую семейную историю со сверхъестественной атмосферой, преодолевая все жанровые условности. Наследник Эдгара По и Германа Мелвилла, Сондерс в «Линкольне в бардо» соединил поэтичность и исторические реалии, взяв за основу реальный случай, произошедший с американским президентом и его маленьким сыном.

 

Часть вторая

LVI

Вечер 25 февраля 1826 года был холодным, но ясным, благодатное отдохновение от той ужасной погоды, которая стояла до этого в столице. Уилли Линкольн был теперь захоронен, и все официальные мероприятия, связанные с этим, завершились. Страна перевела дыхание, надеясь, что президент может снова со знанием дела встать за штурвал страны в час, когда она более всего нуждалась в этом.

Источник: «Духовные искания Линкольна:
Главное путешествие». С. Р. Депаж.

LVII

К двум часам ночи президент еще не вернулся в Белый дом. Я подумывал, не разбудить ли мне миссис Линкольн. Впрочем, президент нередко отправлялся на верховые прогулки по вечерам один. Он, как правило, отказывался от сопровождения. Сегодня он отправился на прогулку на Маленьком Джеке — любил этого коня. Ночь была влажная и холодная. Пальто свое он не взял — оно висело на крючке. Он продрогнет к возвращению — в этом можно было не сомневаться. Хотя у него и крепкий организм. Я занял свой пост около дверей, время от времени выходил на улицу — не услышу ли стук копыт Маленького Джека. Прошло еще полчаса, а мистер Линкольн так и не появился. Я бы на его месте, подумал я, может, и ускакал бы отсюда, чтобы никогда не возвращаться, доскакал бы до своего Запада к жизни менее ответственной и менее беспокойной. Когда пробило три часа, я начал думать, что он так и сделал. Я опять подумал, не разбудить ли мне миссис Линкольн. Но жалость не позволила мне сделать это. Она была в очень плохом состоянии. Мне казалось странным, что он оставил ее одну в такое время. Но она, я думаю, приняла много успокоительных и не знала, что его нет.

Хильярд. Там же.
Свидетельство Пола Райлса,
охранника Белого дома.

LVIII

Мэри Линкольн никогда не отличалась душевным здоровьем, и со смертью маленького Уилли закончилась ее активная жизнь жены и матери.

Источник:
«Испытания матери:
Мэри Линкольн
и Гражданская война».
Джейн Костер.

Около двух часов дня я услышала жуткий шум из той части дома, где лежал больной ребенок. Видимо, час настал. Миссис Линкольн пробежала мимо меня, опустив голову, издавая какие-то звуки; никогда — ни до, ни после — я не слышала, чтобы такие звуки вырывались из человеческого горла.

Хильярд. Там же. Свидетельство
Софи Ленокс, горничной.

Если взрыв чувств президента позволял описать его состояние, то случившееся с его женой описанию не поддавалось.

Эпштейн.Там же.

Когда она увидела бледное лицо своего мертвого мальчика, у нее начались судороги.

Кекли. Там же.

Мэри Линкольн рухнула на кровать. Фон Дрель. Там же. Совсем другая женщина.

Кекли. Там же.

Ей дали лауданум, но даже это сильнодействующее средство не помогло — ее ужасные крики продолжались, ее буйство неверия не утихало.

Костер. Там же.

Миссис Линкольн была слишком больна и не смогла присутствовать на похоронах.

Лич. Там же.

Мэри Линкольн оставалась в кровати десять полных дней после похорон.

Источник: «Изменившаяся красавица:
Путешествие Мэри Линкольн».
Кевин Суарни.

В течение нескольких недель после трагедии миссис Линкольн была не в состоянии выходить из своей комнаты или подниматься с постели.

Слоун. Там же.

Когда месяц спустя она, наконец, появилась, движения у нее были механические, она смотрела на нас так, будто видела в первый раз.

Хильярд. Там же.
Свидетельство Д. Стрампхорта, дворецкого.

Некоторые удары слишком тяжелы для тех, кто чересчур хрупок.

Костер. Там же.

И вот она лежала там, страстно желая, чтобы все было не так, как есть; она то не верила в случившееся, то заново убеждалась, что невероятное случилось. Всегда одни и те же стены, постельные принадлежности, чашка, потолок, окна. Она не могла подняться и выйти — мир за окном стал слишком ужасен. Она пригубливала питье с лекарством — единственная ее надежда обрести покой.

Суарни. Там же.

Где ее мальчик? — все время спрашивала она. Где он? Может уже кто-нибудь его найти и немедленно привести к ней? Почему он все время где-то в другом месте?

Хильярд. Там же. Свидетельство
Софи Ленокс, горничной.

LIX

Все пока тихо, дорогой Брат... Только огонь потрескивает и дорогая Грейс храпит из твоей старой комнаты, куда я ее положила, чтобы ей было легче ухаживать за мной в эти трудные ночи... В лунном свете видна земля напротив, вся забросанная обломками вчерашней сильной бури... Громадные ветки деревьев лежат на склепах и на могилах... Может, ты помнишь одну статую — лысый человек в римской одежде (мы еще его называли «Морти»), он стоит одной ногой на змее, еще как-то раз один молодой озорник много раз подбрасывал вверх свой свитер, пока «Морти» не подхватил его на конец своего меча... так вот, «Морти» больше нет... Или честно сказать, он уже не тот, что прежде... Упавшая ветка ударила бравого римлянина по руке, и она отвалилась, с мечом и всем, а упав, отколола голову змеи... Теперь рука, и меч, и змеиная голова лежат, собранные в кучу... И сам «Морти», словно потрясенный этим доказательством собственной бренности, стоит, чуть покосившись, на своем постаменте.

Видать, вздремнула немного... Да, уже почти четыре... Там, по другую сторону, лошадь привязана к ограде кладбища. Такая спокойная кляча, качает головой, словно говорит: «Что ж, хотя я и оказалась тут у двора Мертвых во тьме ночной, я Лошадь и должна быть покорной».

И вот теперь меня тревожит тайна... Кто там может на- ходиться в такой поздний час?.. Надеюсь, какой-нибудь Линкольн в бардо молодой джентльмен отдает последний долг своей истинной, но потерянной любви.

Свет горит в маленькой сторожке Мандерса, он расхаживает туда-сюда перед окном, такая уж у него привычка... Ты, может, помнишь, это он приволок лестницу, чтобы снять тот самый свитер с меча «Морти»... Он теперь постарел и выглядит на свои годы, тащит на плечах тяжкий груз семейных забот... Вот он выходит из сторожки... Свет его фонаря исчезает вдали... Я думаю, он ищет нашего «полуночного гостя»... Все это очень странно... Тому, кто может подумать, что болезнь, как у меня, не позволяет чувствовать возбуждения, я бы пожелала посидеть рядом со мной у этого окна в такую ночь... Я, пожалуй, не буду спать и посмотрю, что это за гость, когда Мандерс его выведет.

Перкинс. Там же.

LX

Оставшись на крыше белого каменного дома, я решил предпринять последнюю попытку воззвать к разуму мальчика, который лежит, почти бесчувственный, у моих ног, как ошеломленный и павший паша или принц.

Мои чувства оскорбили незрелые и необдуманные действия мистера Бевинса и мистера Воллмана, которые в своей вечной погоне за любыми развлечениями оставили меня в очень плохом положении. Я работал, как какой- нибудь простой садовник, согнувшись в поясе, хватаясь за щупальца обеими руками. Я должен постоянно решать, разбираться ли мне с несколькими уже прикрепившимися или приниматься за их новообразовавшихся братьев. Но что бы я ни делал, не имело значения: мальчику было отведено не много времени.

Скоро представилась возможность для минутки откровения с ним.

Оглядывая горизонт в поисках никчемных Бевинса и Воллмана, я вместо них увидел братьев Кратчер в сопровождении, как обычно, мистера и миссис Риди, эта четверка составляла ядро той растленной, дикой когорты, которая обитала близ флагштока.

Мы пришли посмотреть, сказал Мэтт Кратчер.

Угасание, сказал Ричард Кратчер.

Нас это интересует, сказала миссис Риди.

Мы видели это в прошлый раз, сказал Мэтт Кратчер. С той девицей.

Нам оно показалось очень бодрящим, сказал мистер Риди.

Мы вправду подзарядились, сказала миссис Риди. Всем необходимо подзаряжаться, сказал мистер Риди.

В этой вонючей дыре, сказал Мэтт Кратчер.

Не судите нас, сказал мистер Риди.

Или судите, сказала миссис Риди.

Мы от этого наглеем, сказал Мэтт Кратчер.

Каждому свое, сказал Ричард Кратчер, подступая к миссис Риди.

Может быть, сказала миссис Риди, запуская руку в карман его штанов. Теперь их группа превратилась во внимательную ненасытную шайку: отвратительные хищники, привлеченные бедственным положением мальчика. А вскоре они занялись каким-то странным делом, сплелись руками и словно превратились в одно отвратительное существо, что вкупе с двигающимися конечностями и ритмическим дыханием производило отчетливо механическое впечатление.

Что скажешь? — спросил я у мальчика. Это хорошее место? Здоровое место? Тебе эти люди кажутся разумными и достойными подражания?

Как бы то ни было, вы ведь здесь, сказал мальчик.

Я — другой, сказал я. Не такой, как я?

Не такой как все, ответил я.

Чем не такой? — спросил он.

И я чуть было не сказал ему.

преподобный беверли томас