Бахтияр Ахмедханов. Глобальное козлодрание

20 октября президент Киргизии Курманбек Бакиев провозгласил начало реформы госаппарата, суть которой сводится к созданию новых структур и должностей и в конечном итоге максимальном сосредоточении власти в руках главы государства. Такие структуры, как Государственная служба национальной безопасности и финансовая полиция, выводятся из состава правительства и переходят в прямое подчинение президенту; исчезает МИД, но создается должность госминистра иностранных дел, появляется пост государственного советника президента по вопросам обороны, безопасности и правопорядка.

«Подумаешь! На чистоте московских улиц это никак не отразится», — скажут некоторые и будут неправы. Потому что Киргизия вопреки расхожему мнению не только страна — поставщик дворников. Это ключевое государство Центральной Азии, обладающее богатейшими природными ресурсами, и одновременно территория, где могут быть реализованы проекты, от которых будет зависеть будущее многих стран. России в том числе.

Рассказывая о ситуации в стране, местные жители обязательно подчеркнут, что несколько человек — из числа самых влиятельных — скоро окончательно приберут к рукам все богатства страны. Еще вам скажут, что здесь все сильнее ощущается влияние иностранных государств (главным образом, Китая), что Россия почему-то ведет себя пассивно и потому, если так пойдет и дальше, рискует быть вытесненной на вторые, а то и третьи позиции.

Что выросло, то выросло

Политологи утверждают, что каждая из играющих на киргизском поле стран-игроков выращивает «свою» элиту и «своих» кандидатов на руководящие посты.

Еще Киргизию называют островком демократии в Центральной Азии, что во многом справедливо. По крайней мере, здесь есть оппозиция, которая, хотя часто и покупается за кресла, но в случае возникновения разногласий легко собирает митинги и смело выступает против власти. Объясняют это не только свободолюбивым нравом киргизов (что, кстати, общепризнанно), но и существованием некоего западного проекта, согласно которому страна должна была стать для всех соседей образцом западного стиля в политике, экономике и соответственно уровне жизни.

Вот только проект, если он, конечно, существует, реализуется как-то однобоко. Наверное, потому, что психология постсоветского чиновничества сильнее любого, даже самого хитроумного стратегического расчета.

У киргизов, как и у остальных кочевых народов Центральной Азии, есть игра, которая называется козлодранием. Ее суть: две команды всадников на скаку пытаются отнять друг у друга тушу козла. Кто отнял, того и туша. Совсем как в жизни: сегодня внутренняя политика и экономика Киргизии сводится, по сути, к борьбе внутри семьи, а именно к соперничеству между группой MGN, которую контролирует сын президента Максим Бакиев, и президентскими же родственниками — представителями «южных» (в стране до сих пор существует четкое деление киргизов на южан и северян) кланов, которые, собственно, и привели Курманбека Бакиева к власти.

В Киргизии (это информация не только наших собеседников из числа рядовых граждан, но и источников в силовых структурах) говорят, что Бакиевы имеют отношение к наркобизнесу, поскольку через страну проходит транзитом почти четверть всего афганского героина, который идет дальше — в Казахстан и Россию. Эту сферу якобы контролирует брат президента Жаныш Бакиев, полковник милиции, занимавший до 2006 года пост заместителя руководителя Службы национальной безопасности. Жаныш Бакиев курирует силовые структуры и вопросы государственного управления. При этом он постоянно соперничает с Максимом Бакиевым (СМИ называют его богатейшим человеком в стране), который отслеживает ситуацию с инвесторами, политику приватизации, использование стратегических запасов и энергетику.

Свято место пусто не бывает: после «тюльпановой революции» в марте 2005 года Максим Бакиев занял место Айдара Акаева, сына экс-президента Аскара Акаева — на тот момент тоже самого богатого в стране человека.

Максим Бакиев имеет общую с латвийским бизнесменом Валерием Белоконем компанию Маvаl Аktivi. Она зарегистрирована в Латвии и имеет бизнес-проекты в Прибалтике, Болгарии, России, а также, по некоторым данным, в Казахстане и Таджикистане. Белоконь, в свою очередь, является владельцем банка «Манас» в Киргизии, а также имеет отношение к «Аманбанку» и «Азияуниверсалбанку».

Деловые интересы сына главы государства распространяются также на СМИ (5-й телеканал, канал НТС, ТРК «Пирамида»), сотовую связь (четыре из пяти операторов контролируются его людьми) и практически на все прибыльные предприятия Киргизии — Кантский цементно-шиферный завод, завод по производству кремния «Кристалл», ряд пансионатов на озере Иссык-Куль, АО «Киргизские железные дороги», «Шампанвинкомбинат». Многие из них, по сути, подверглись банальным рейдерским захватам: при полном бездействии милиции офисы компаний просто брались штурмом, следом оглашались имена новых руководителей, а уже потом происходило юридическое оформление через суды и т. д.

Яркий пример — ситуация вокруг завода «Дастан», входившего в военно-промышленный комплекс СССР. Сегодня это одно из самых прибыльных предприятий страны, которое, помимо прочего, производит уникальные комплектующие для военных торпед и ракет. Эта продукция закупается Россией.

Около 10% акций «Дастана» принадлежит российской компании «Росиндустрия», а около 40% — киргизскому правительству. Долгие годы Россия пыталась взять завод под свой контроль, и была даже достигнута предварительная договоренность о том, что Киргизия отдает свою долю в «Дастане» в счет государственного долга перед Россией. Пакет акций оценили примерно в 30 млн долларов. Президент Курманбек Бакиев согласился на сделку, но это привело к конфликту с сыном, который настаивал на том, чтобы акции Россия покупала за наличные, а не брала их в счет долга.

Победила молодость. Президент уступил сыну — даже несмотря на то, что на уровне российского руководства высказывалось недовольство тем, что Киргизия не выполняет предварительных договоренностей по «Дастану».

По данным источника в руководстве завода, предприятие по-прежнему контролирует Максим Бакиев, иногда он даже лично появляется на «Дастане» и проводит совещания с его руководством.

Среди деловых партнеров сына президента называют даже Бориса Березовского, проявлявшего интерес к золотоносному месторождению «Джеруй». Несколько лет назад он даже прилетал в Бишкек, где встречался с Бакиевым-младшим. Подтверждающие факт встречи документы были предоставлены генеральной прокуратурой России по официальному запросу киргизского парламента, однако сам Максим связь с Березовским отрицает, а киргизские власти вообще утверждают, что в Бишкеке олигарх даже не появлялся.

За внутренний киргизский порядок

Как следует из всего сказанного, семейный бизнес идет бойко. И все бы хорошо, если бы не растущее число недовольных. Сегодня это крупные бизнесмены, завтра — предприниматели средней руки, а когда начнут нагибать мелкий торговый люд — или, как говорят на Востоке, «людей с базара», — то может случиться очередная революция. И большой вопрос, под каким знаменем она произойдет на этот раз.

Все углубляющаяся пропасть между богатством и нищетой (а ее, как известно, часто заполняет фундаментализм) ведет к росту радикальных настроений. У спецслужб нет точных данных о сторонниках партии Хизб-ут-Тахрир (запрещена в Киргизии, как и во многих других странах, при этом штаб-квартира находится в Лондоне), но в любом случае речь идет о десятках тысяч человек. По данным местных журналистов, примерно 20% представителей власти на местах, особенно в сельских районах на юге Киргизии, сочувствуют тахрировцам. Которые, кстати, на словах ни к чему плохому не призывают — разве что к установлению на просторах Центральной Азии шариатского правления, причем исключительно политическими средствами.

Сейчас даже в Бишкеке на каждом шагу встречаются женщины в хиджабах (которые киргизки не носили никогда), а на юге страны так одевается чуть ли не каждая третья. В религиозности нет ничего плохого — если только она не является реакцией на несправедливость и формой протеста.

Радикализации населения вовсю способствуют борцы с религиозным экстремизмом, многие из которых не имеют даже представления об основах религии. На одном из заседаний Верховного суда высокопоставленный представитель прокуратуры республики вызвал бурю возмущения, во всеуслышание заявив, что фраза «Аллаху акбар!» является в Киргизии запрещенной. Он не знал, что эти слова вовсе не являются призывом к свержению существующего строя и переводятся всего лишь как «Господь велик», с чем не поспоришь. Где та грань, за которой мирная проповедь превратится в гневный призыв к вооруженной борьбе, сказать трудно. Точно так же сложно предугадать, кто и с кем будет в действительности бороться, а кто кого — только использовать. Можно лишь предполагать, что конфликт ждут и к нему готовятся. Чего стоит, например, озвученное месяц назад заявление пресс-секретаря войск специального назначения США, капитан- лейтенанта Фреда Кюблера о том, что в странах Центральной Азии могут быть развернуты дислоцированные в Афганистане подразделения группы № 3 Сил специального назначения армии США. Обосновывается это «фактором обстановки и сегодняшних требований», а сама миссия будет называться «обеспечением внутреннего порядка» (foreign Internal Defense).

Третья группа Сил специального назначения продолжит выполнять операции в Афганистане и будет готова к оказанию помощи в подготовке военнослужащих Пакистана, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, Казахстана и Киргизии, когда это потребует глава Центрального командования США, заявил Кюблер.

По его словам, по этому поводу уже достигнуты некие соглашения с Пакистаном и Киргизией. Военная помощь (вплоть до участия в боевых действиях) может быть оказана в случае возникновения в той или иной стране угрожающего американским интересам внутреннего конфликта и при условии официальной просьбы о помощи со стороны местного правительства.

Минувшим летом в Бишкеке произошла странная история. В одном из частных домов милиционеры, действуя чисто по оперативной наводке, накрыли целый арсенал. Это не фигура речи: оружия и спецтехники было столько, что хватило бы для проведения штурмовой операции спецназа. И самое интересное: при арсенале находились несколько официально находящихся в Киргизии граждан США, которые вели себя с милиционерами более чем самоуверенно, о чем свидетельствует имеющаяся видеозапись.

Официальные власти республики сначала заявили, что оружие прибыло в Бишкек исключительно в рамках некоего проекта по обучению местных военных кадров, а потом и вовсе замолчали. Дело замяли, но видевшие арсенал милиционеры уверяют, что, судя по характеру оружия и техники, никаким обучением там даже не пахло. Более того, источники в МВД говорят, что, по оперативным данным, в Бишкеке было еще два подобных склада, также устроенных в частных домах.

Для кого на самом деле предназначалось оружие, остается загадкой. Если между американцами и киргизским руководством действительно имеют место какие-то таинственные соглашения, то не разумнее было бы держать арсенал на одном из объектов армии КР, а не в частных домах на городской окраине?

По мнению известного политолога и эксперта в области внешней политики Марса Сариева, глобальная цель США — отрезать Китай от природных ресурсов Центральной Азии, и ради ее достижения Америка пойдет на многое. Создание геополитической оси Анкара — Астана, подразумевающей военно-политический союз тюркоязычных стран и территорий (в том числе российских Поволжья и Северного Кавказа), по словам господина Сариева, также является американским проектом в турецком исполнении, задача которого — отрезать Китай от ресурсов, а Россию — от маршрутов их транспортировки.

Как бы то ни было, турецкий акцент слышится в Киргизии все отчетливее. Речь идет не о бишкекском «Рамсторе», многочисленных закусочных и киргизской дочке турецкой еженедельной газеты Zaman. Намного интереснее то, что в стране действует как минимум полтора десятка турецких колледжей, самые способные выпускники которых бесплатно направляются на учебу в университеты Турции. Приводится официальная цифра: в 2006 году в правительственных структурах Киргизии работали более 100 выпускников турецких вузов. Сейчас их наверняка больше.

Шелковая удавка

Быть отрезанным от ресурсов Китай явно не желает. Китайское проникновение в регион началось сразу после распада СССР и, как водится, с экономики. Основной точкой входа, а потом и плацдармом оказалась именно Киргизия — в силу географического положения и по причине либеральности законов. Сейчас доля товаров китайского производства на крупнейших в Центральной Азии Дордойском и Карасуйском (оба находятся в КР) рынках достигает соответственно 70 × 90%.

Но торговлей ширпотребом дело не ограничивается: например, месяц назад на Киргизию и всю Центральную Азию в круглосуточном режиме и на русском языке стал вещать китайский государственный телеканал CCTV, причем в некоторых бедных районах страны телевизионные ресиверы раздают людям бесплатно. Только в Баткенской области роздано более 4,5 тыс. приемных устройств. В Бишкеке с недавних пор работает Институт Конфуция, а более 100 молодых киргизов (в большинстве своем детей высокопоставленных родителей) учатся в Китае. Где, кстати, в свою очередь, имеется Институт по изучению Киргизии.

Исторически отношения киргизов (как и всех тюрок) и китайцев всегда были непростыми. Скорее всего, Великую китайскую стену построили именно для защиты от воинственных северных соседей, а киргизский эпос «Манас» рассказывает как раз о войнах тюрок с китайцами.

Те времена давно прошли, но осадок, как говорится, остался. Нам приводили две весьма характерные пословицы: «Китаец удавит мягким шелком» и «Когда придет черный китаец, рыжий русский покажется роднее отца». Простые киргизы относятся к китайцам сложно: с опаской и недоверием. Непростые скорее всего взаимовыгодно сотрудничают.

Китайцы выделили Киргизии грант в 8 млн долларов, на который куплены 183 автобуса, они же бесплатно отреставрировали здание киргизского МИД, а до этого — правительственную резиденцию (в которой, кстати, во время саммита ШОС в 2007 году отказался останавливаться Владимир Путин), но при этом китайцы купили лицензию на геологическую разведку местности Джетим-Тоо в Нарынской области. Здесь находится не только третье по величине в мире месторождение железа, но и, по некоторой информации, богатые залежи редкоземельных металлов.

Недавно здесь вспыхнул скандал, который подняли местные жители, протестующие против незаконной, как они считают, передачи китайцам 340 тыс. кв. метров земли. Дело в том, что иностранцы, развернувшие бурную деятельность, не только нагнали тяжелую технику и приступили к строительству дороги, но и даже вторглись на глубину пять километров на территорию заповедника.

Когда в конфликте стал разбираться омбудсмен республики Турсунбек Акун, оказалось, что у всех работающих тут 57 китайцев просрочены визы.

— Это значит, — сказал господин Акун, — что китайцы находились в стране нелегально. Еще это значит, что, судя по самоуверенности и наглости иностранцев, они имеют хорошую крышу в лице кого-то из наших чиновников. Сейчас рабочих увезли, но техника стоит, так что дело на этом вряд ли закончится.

Киргизский омбудсмен является убежденным противником строительства железной дороги Кашгар (Китай) — Джалалабад (киргизская часть Ферганской долины), являющейся, по сути, одним из участков дороги Пекин — Париж. По его мнению, проект окончательно закрепит сначала присутствие, а потом и гегемонию Китая не только в Киргизии, но и во всей Центральной Азии.

Будущая дорога (проектная документация готова, дело за решением правительств КНР и КР), сокращающая путь из Китая в Европу на 1300 км, составит серьезную конкуренцию Транссибу, но главное даже не это. Железнодорожное сообщение между Китаем и Ферганской долиной — сердцем Центральной Азии — может привести к окончательному вытеснению России из региона. Сначала, как водится, экономическому.

Киргизский политолог Марс Сариев также считает, что потенциальная опасность от строительства дороги больше возможной выгоды:

— Во-первых, нас элементарно задавят более дешевыми китайскими товарами. Уже сейчас на наших рынках китайские яблоки вытесняют киргизские, а что же будет тогда? Во-вторых, вдоль всей трассы возникнут чайна-тауны — закрытые сообщества, которые невозможно контролировать. Не думаю, что это будет хорошо. Мы получим троянского коня.

Официальная статистика утверждает, что сейчас в Киргизии проживают 10 тыс. китайцев. Некоторые эксперты называют другую цифру: 100 тысяч. Точных данных, похоже, нет ни у кого: многие въезжают по туристическим визам, а потом остаются нелегально. Кто-то женится на киргизках — больше всего смешанных браков приходится на приграничную с Китаем Нарынскую область. Один местный журналист подсчитал: рожденные в этих браках дети начиная с 2015 года смогут баллотироваться в местные органы власти, а с 2030-го — в президенты Киргизии.

— И славяне, и киргизы, как ни крути, — продукт европейской культуры, — говорит господин Сариев. — А у китайцев совсем другое мышление. Они не пытаются переломить ситуацию, они вживаются в нее и смотрят, куда повернет. Китаец, согласно их философии, должен быть подобен воде: принимать форму сосуда и искать мельчайшую щель, чтобы через нее просочиться. То есть постоянно стремиться к тихой экспансии. Вы заметили, что в работе ШОС нет прорывов? — продолжает политолог. — И не будет, потому что это — китайский проект, рассчитанный на мягкое доминирование. Россия проигрывает только по одной причине: у нее нет системного подхода к Центральной Азии, все сводится к защите каких-то корпоративных интересов. Отсюда — реактивная политика, когда на событие пытаются повлиять, уже после того как оно произошло. Русскоязычное население, не видя для себя особых перспектив, постепенно вымывается, почти все молодые люди стремятся уехать, причем многие даже не в Россию, а на Запад.

А вообще, — резюмирует Марс Сариев, — не надо бояться китайцев. Они могут быть очень полезны, нужна только четкая система квотирования. По большому счету, не меньшая опасность исходит от нас самих. Киргизская элита озабочена дележом ресурсов, все остальное ее не волнует.

Сунь Чон Дун, глава представительства пекинской газеты «Вэн Вэй Бао» тоже считает, что не стоит бояться китайцев.

— Конечно, определенный момент конкуренции с Россией имеется, — говорит Сунь. — Но ведь в условиях конкуренции живет весь мир. И потом, у нас разные ниши: Китай в основном производит товары легкой промышленности, а Россия — продукцию машиностроения. Так что места под солнцем хватит всем.

Чтобы составить более полное впечатление о китайской экономической экспансии, мы несколько дней подряд ездили на Дордойский рынок. Это целый город — переулки, улицы и проспекты, образованные металлическими контейнерами, по которым сплошным потоком движется разноплеменная толпа покупателей из всех стран Центральной Азии, Сибири и даже Центральной России. Продавцы, грузчики, толкающие перед собой тачки с товаром, разносчики горячей еды и чая, цыгане-люли, за скромную плату отгоняющие от контейнеров злых духов (путем размахивания железной банкой, в которой дымятся подожженные ветки какого-то хвойного дерева), — все это огромное количество людей некитайской национальности кормится вокруг купли-продажи произведенного в Китае товара. Действительно впечатляет.

Самих китайцев на рынке относительно немного — на них работают местные реализаторы. Те, кого мы видели, реагировали на камеру по-разному. Одни приветливо улыбались, другие тихо уходили в глубь контейнеров — словно растворялись среди товара.

— Бизнес сейчас идет неважно, кризис, — сказала киргизка Айгуль, торгующая женским бельем, естественно, китайским. — Хватает только на то, чтобы отбить аренду контейнера, а она немаленькая — полторы тысячи долларов в месяц. Но скорее всего не все так плохо, а иначе какой смысл работать? Все торговцы так говорят — наверное, чтобы не сглазить удачу. Сначала Айгуль ни в какую не хотела разговаривать, и тогда пришлось купить нарядный, весь в цветочках и бантиках фиолетовый бюстгальтер. 250 рублей на наши деньги.

Тысяча птиц

Так на русский язык переводится название затерянного в горах поселка Мин-Куш. Когда-то в нем жили около 20 тыс. человек, а в окрестностях находились две зоны и психушка. Зэки построили дороги и пробили несколько урановых шахт, а потом большинство из них, по рассказам местных, умерли. Первая советская атомная бомба была сделана именно из киргизского урана.

— Уран у нас нашли в конце 1940-х , добывать начали в 1953-м, а закрыли шахты в 1968 году, — рассказывает Сайидбек, или, как он сам просил называть его, Саня. — В шахтах породу долбили отбойными молотками, грузили на вагонетки, вывозили из шахт, потом на грузовиках отправляли в город Навои в Узбекистане, где происходило обогащение урана. Мой отец тут работал, поэтому я все хорошо знаю.

Отец Сани умер в 50 лет, самому Сане 45, хотя выглядит он намного старше. Говорит, что от радиации, хотя, судя по запаху перегара, не только от нее.

— Шахты закрыли, когда уран в Казахстане нашли, там его карьерным способом добывали, это дешевле. И люди из Мин-Куша стали уезжать, сейчас всего около трех тысяч человек осталось. Но работа первое время была: поставили нам цех по производству фломастеров, вот их мы и делали. А когда открыли границу, китайцы всю республику завалили своим дешевым товаром, нас и закрыли. Невыгодно стало.

Гора, из которой добывали уран, похожа на огромную, почти отвесную стену красивого нежнорозового цвета. Вход в шахту — обычный портал, выполненный в советском стиле с выбитой датой: 1964 год. Вход завален землей, но не полностью, наверное, при желании можно попробовать пролезть несколько метров — другое дело, что такого желания не возникало. А так обычное место. Тихо, солнечно.

По поводу радиации оставшиеся жители поселка говорят разное. Петр Некрытов прожил здесь больше 40 лет и говорит, что чувствует себя прекрасно. Наверное, потому, что оптимист.

— Те, кто послабее, давно от белокровия умерли!

Две женщины, выносившие мусор из по-советски помпезного белого здания с колоннами, сказали, что люди здесь редко живут больше 60 лет. Еще они сказали, что время от времени приводят в порядок здание бывшего Дома культуры. Сюда давно никто не ходит, а когда-то кипела жизнь — в те счастливые времена, когда в Мин-Куше была работа (пусть даже на урановой шахте) и московское обеспечение. Теперь многие дома в поселке стоят заколоченные, некоторые без присмотра разрушаются. Но есть и вполне ухоженные домики — чистенькие и с геранью на подоконниках. Двухкомнатная квартире в Мин-Куше стоит сейчас 5 тыс. сомов или 114 долларов — аккурат одна киргизская зарплата.

Медсестра Сакен Жунушева (больница в поселке когда-то была на 170 коек, теперь — на 15) затруднилась ответить на вопрос о состоянии здоровья жителей. Много людей умирает от рака и болезней сердца, но связано ли это с радиацией, она не знает.

На окраине поселка находится хвостохранилище, где после закрытия шахт были захоронены все урановые отходы. Мы ходили смотреть: обычная ровная площадка на берегу горной речки, с виду ничего страшного.

— Раньше, при Советском Союзе, — рассказывает Сакен, — когда начинался дождь, люди из специальной службы мгновенно засыпали сверху хранилище песком, чтобы предотвратить попадание воды внутрь. Теперь такой службы нет, а сколько дождей прошло с того времени! Еще при прежнем президенте Акаеве жителей поселка обещали переселить в другое место. Но потом случилась «тюльпановая революция» и о них благополучно забыли. Хотя всевозможные комиссии приезжают регулярно — как раз на днях здесь прошел семинар по проблеме хвостохранилищ.

Вообще, многие местные жители считают, что власти скрывают от них реальное положение дел, чтобы не вызывать паники и не тратить деньги на переселение. Начальник управления МЧС КР по Нарынской области Болотбек Аманбаев считает, что радиационный фон в поселке в пределах нормы. Опасность, по его мнению, в другом.

— Вы были на хвостохранилище, — говорит полковник, — а видели оползень на другом берегу речки? Оползень мы видели — целый склон горы, сползший вниз. И трещину шириной в метр, которая означает, что скоро может сползти гораздо больше породы — причем именно в речку.

— Если такое произойдет, — продолжает Аманбаев, — река окажется перекрытой, и хвостохранилище окажется под водой, которая непременно попадет внутрь. Отравленное озеро скоро прорвется сквозь породу и вода из него попадет сначала в реку Туюк-Су, потом в Кока-Мерен, затем в Нарын и, наконец, в Сырдарью и Ферганскую долину, одно из самых густонаселенных мест на планете. Наверное, недаром на 64-й сессии ООН поднимался вопрос о киргизских хвостохранилищах. Это вопрос глобальной безопасности. Все дискуссии на тему «можно ли из урановых отходов изготовить грязную бомбу?» не имеют никакого смысла. Зачем делать грязную бомбу, если достаточно просто грамотно заложить заряд в трещину в склоне горы и уничтожить половину населения Средней Азии? Но и без оползня срок безопасности хвостохранилищ (30-40 лет) давно истек. Эрозия почвы и частые землетрясения делают свое дело, и кто знает, сколько и чего попадает в воду местных рек. Полковник Аманбаев считает, что нужно срочно производить перезахоронение и рекультивацию всех хвостохранилищ, а их в Киргизии около 20. Дважды экс-кандидат в президенты Киргизии, председатель правления ассоциации неправительственных и некоммерческих организаций Токтайым Уметалиева уверена, что вторичного урана, который можно добыть из отходов вполне достаточно для сооружения двух мини-атомных станций.

Но пока ничего не происходит. Единственным реальным делом в этих горах заняты китайцы, которые что-то там роют километрах в 15 выше Мин-Куша. Один из жителей поселка с обидой рассказывал, что хотел было устроиться к ним на работу, но его не взяли. По его убеждению, китайцы не хотят принимать на работу местных жителей, потому что втихаря добывают золото, а всем говорят, что уголь.

Золото в Киргизии тоже есть — по его разведанным запасам страна занимает седьмое место в мире. Есть драгоценные камни и редкоземельные металлы. Еще есть вода, которую можно продавать соседям. Много чего есть в Киргизии.