Журналиста заказывали?

Журналиста заказывали?

Журналистика — творческая отрасль. Следовательно, как и любое другое творчество, страдает от постороннего вмешательства. Недавно Дмитрий Медведев снова провозгласил формулу: «Свобода лучше, чем несвобода». Но так ли актуально это сегодня? Возможно, нужная степень свободы в нашем обществе уже есть.

Считается: кто платит, тот и заказывает музыку. А как на самом деле? О том, принадлежит ли кому-нибудь сегодня журналистское перо, о свободе СМИ, рассказал Андрей Константинов, председатель Санкт-Петербургского Союза журналистов.

Прочтение. Что сейчас подразумевается под понятием «независимая журналистика»?

Константинов. Независимые СМИ — это, прежде всего, экономически автономные. А также не отягощенные какими-то ярко выраженными политическими пристрастиями и обязательствами.

Прочтение. Какие функции выполняет современная журналистика?

Константинов. В идеале журналист должен давать обществу объективную информацию. В России с XIX века так сложилось, что на журналистах лежит еще функция обеспечения социальной справедливости. На Западе этой традиции нет. Там журналистика немножко другая, более сухая, что ли. В России же более оценочная и пристрастная.

Прочтение. Абсолютно независимая журналистика вообще возможна?

Константинов. Абсолютно независимой журналистики не бывает.

Прочтение. А от чего она может зависеть?

Константинов. Да от чего угодно. Не бывает независимых журналистов, ровно так, как не бывает независимых писателей, актеров и так далее. Зависят люди от собственных настроений, от своего экономического положения, от своих страхов, от меры своего таланта, от чего угодно. Как в свое время в Советском Союзе шутили: «Самая независимая страна — это Монголия, потому что от нее ничего не зависит».

Прочтение. А учредитель, например, имеет право вмешиваться в редакционную политику?

Константинов. Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. С моей точки зрения, учредитель, который совсем не интересуется тем, что происходит в редакции (кому отдаются первые полосы и так далее), — это человек, который не держит руку на пульсе своего бизнеса. Но если он будет постоянно влезать во все дела, то это приведет к торможению работы журналистского коллектива. Я думаю, что отношения должны строиться на компромиссах.

Прочтение. А что, если журналисту дать полную свободу?

Константинов. Я себе это не представляю. Полная свобода невозможна в любом государстве. Потому что всегда кто-то будет контролировать. У журналиста будет какой-то начальник. И журналист должен отвечать за нарушение законов. Полная свобода на получение информации — это да, сейчас достаточно разных источников можно найти. Но полная свобода печатать свои взгляды? А если они фашистские?

Прочтение. Я нередко слышу мнение о том, что журналисты излагают факты таким образом, чтобы они выглядели несколько не так, как всё есть на самом деле, а так, как им выгодно.

Константинов. Да, есть такая проблема. Журналисты пишут так, как им говорит редактор. Конечно, это плохо.

Прочтение. И что делать?

Константинов. Образовываться. Очень много сейчас в журналистике молодых людей, которые не понимают меры своей ответственности. Даже я неоднократно сталкивался с этим во время интервью. Они очень легко переставляют акценты, просто путают что-то. У нас существуют наказания за ошибки. Но, к сожалению, они не сильно пугают молодых журналистов, потому что штрафы маленькие и потому что свободно можно найти работу в другом месте. Тем более в условиях кадрового голода. Вот если бы журналист понимал, что может серьезно ответить за какую-то свою грубость или ошибку... Но я таких случаев в Питере не припомню.

Прочтение. А если полностью отнять у журналиста свободу?

Константинов. Это тоже невозможно. Руки ему, что ли, отрубить?

Прочтение. Например, закрыть СМИ.

Константинов. Это ни на что не повлияет. Знаете, Солженицын создал «Архипелаг ГУЛАГ» не в Америке в эмиграции, а в условиях тоталитарной страны. Где ему мешало КГБ. То есть полный мрак — а ведь написал. И получил за это Нобелевскую премию впоследствии. Свобода всегда внутри каждого журналиста. Весь вопрос в той цене, которую он готов за нее заплатить. Солженицын был готов на все. В том числе сидеть в тюрьме. И таких примеров очень много. В царской России были Короленко, Дорошевич. А тогда ведь не было закона о печати, не было Евросоюза, некому было пожаловаться. Тем не менее они совершали свои журналистские подвиги, и никакие уездные начальники или полиция не могли их остановить. Поэтому когда сейчас журналисты жалуются и говорят: «Нам мало свободы, тут нам не дают, там нас лишают», хочется ответить: «Почему Солженицыну это не мешало, а вам мешает? Мне кажется, вы находитесь в более комфортных условиях, чем он. Может, слишком много ноете, слишком себя жалеете?» Именно отсюда все эти разговоры о свободе.

Прочтение. А в России есть свобода слова, как вы считаете?

Константинов. Полной свободы нет не только в России, но и в тех странах, которые претендуют на лидерство в демократическом сообществе. Я общался с иностранными журналистами. Они далеко не всегда имеют возможность выплеснуть свое мнение на страницы газет.

У нас можно найти широкий спектр взглядов. В России есть СМИ, которые очень жестко критикуют правительство. Особенно это стало возможно с развитием Интернета. Там иногда складываются целые системы альтернативных новостей. Есть разные точки зрения по поводу какой-то проблемы или сами проблемы, которые остальные СМИ скрывают. Если у меня возникнет желание узнать больше, я узнаю. Существующее положение в мире информации позволяет это сделать.

Прочтение. То есть кому нужно, тот всегда найдет?

Константинов. Безусловно. Карл Маркс говорил, что образование — это в первую очередь самообразование. А у нас, такое ощущение, люди превратились в потребителей вещей, еды и информации. Принесите мне на блюде, разжуйте, положите в рот.

Прочтение. А как же все разговоры о цензуре?

Константинов. Я считаю, что в России сейчас очень сильна практика самоцензуры. Когда не столько из Кремля или из Смольного журналистам диктуют, что и как писать, сколько сами главные редакторы пытаются угадывать настроения власти и дают соответствующий настрой своим сотрудникам.

Прочтение. А зачем им это нужно?

Константинов. Чтобы не портить отношения. Они не столько боятся, сколько их устраивает такое положение, какое есть. Редакторы не хотят каких-то административных проблем. Ведь редакция не существует или редко существует сама по себе, в безвоздушном пространстве. Это сложная экономическая деятельность, например есть проблема аренды. А такие вопросы зачастую решает город. И если портятся отношения с какими-то ветвями власти, соответственно, трудно оттуда получить какую-то информацию. Все это создает определенные неудобства в работе. К тому же очень многим редакторам не хочется жить жизнью каких-то там борцов.

Прочтение. Насчет самоцензуры: а как же ситуация с Натальей Морарь? Она скорее относится к разряду политических.

Константинов. Я глубоко в эту ситуацию не вникал, но считаю, что она нанесла больше вреда, чем пользы тем, кто не пускал Морарь в Россию. Ну не пустили, и что? Морарь от этого только лучше: до этого ее никто не знал, а сейчас знают все. И я не уверен, что это политическая линия. Проблема в том, что в нашей стране есть огромное количество разных услужливых людей на низком и среднем уровнях, обожающих оказывать медвежьи услуги высокопоставленному начальству. У нас в России известны три напасти: дороги, дураки и власти. Но почему-то про дороги и власти все всегда помнят, а про дураков забывают. А их хватает. И во властных структурах, и в журналистике. Я вообще против какой-либо конспирологической теории, чтобы во всем видеть влияние Путина, Медведева или какой-то там заговор Кремля.

Прочтение. Как вы считаете, а самому обществу нужна независимая журналистика?

Константинов. Мне кажется, у российского общества в целом нет заказа на острую информацию. Экономическое положение в стране не такое плохое, и люди не очень хотят нарушать свою внутреннюю стабильность, искать добра от добра.

Прочтение. Вы с 1998 года преподаете в Университете. Из вашего личного опыта общения с будущими журналистами: какие у них приоритеты в профессиональной деятельности, к чему они стремятся?

Константинов. Молодые не горят желанием взвалить на себя функцию этакого журналиста-правдоруба. Они хотят работать в крупных и успешных медиа-холдингах. Потому что такая жизнь более комфортна, более денежна и престижна.

Прочтение. Что вы думаете по поводу фразы Альбера Камю: «Когда пресса свободна, она может быть хорошей и плохой, но когда пресса контролируется, она может быть только плохой»?

Константинов. Я не согласен с ним. Того, кто по-настоящему хочет, никакой Пиночет не остановит. Невозможно. На рисовой бумаге в сортире химическим карандашом писать будет. Советское время знало массу блестящих журналистов. Щекочихин, например. В журнале «Фитиль» были самые настоящие журналистские расследования, которые делали много шума. Невзоров создавал вещи на грани фола. Все дело в человеке. Это как писатели сегодня говорят: «Про то нельзя писать, про это. Нас не издают, потому что мы пишем правду». Не издают, потому что пишут говно. Плохо пишут. А если вещь хоть и неполиткорректная, но острая и талантливая — ради бога. Возьмите Лимонова. Что-то я не слышал, чтоб его не издавали. Кому-то он нравится, кому-то нет. Но он талантлив. Больше всего ныть и выть об отсутствии свободы любят бездарности и те, кто не готов отвечать за то, что он делает.

Дата публикации:
Категория: Общество
Теги: Андрей КонстантиновЖурналистика
Подборки:
0
0
3970