Эдуард Веркин и его чувство снарка

• Эдуард Веркин. снарк снарк. Книга 1: Чагинск. — М.: Эксмо, 2022. — 768 с.
• Эдуард Веркин. снарк снарк. Книга 2: Снег Энцелада. — М.: Эксмо, 2022. — 704 с.

«Это Снарк!» — долетел к ним ликующий клик,
Смелый зов, искушавший судьбу,
Крик удачи и хохот... и вдруг, через миг,
Ужасающий вопль: «Это — Бууу!..»
И — молчанье! Иным показалось ещё,
Будто отзвук, похожий на «джум»,
Прошуршал и затих. Но, по мненью других,
Это ветра послышался шум.
Они долго искали вблизи и вдали,
Проверяли все спуски и списки,
Но от храброго Булочника не нашли
Ни следа, ни платка, ни записки.
Недопев до конца лебединый финал,
Недовыпекши миру подарка,
Он без слуху и духу внезапно пропал —
Видно, Буджума принял за Снарка!
Льюис Кэррол «Охота на Снарка» (пер. Г. М. Кружкова)

Монументальная дилогия Эдуарда Веркина «снарк снарк» это 1472 страницы и 1497 граммов вялокипящей на медленном огне совести, запаянной в два пухленьких кирпича. Что, кажется, не отпугнуло несколько экспертных советов престижных литературных премий, и вот этим возвратно-поступательным ходом двухтомник зашел наконец к массовому читателю, следящему хотя бы за самыми громкими новостями современного литературного процесса. Что же такого вместилось в эти полтора килограмма смыслов?

Виктору тридцать лет, жизнь не так чтоб задалась, но по меньшей мере свое место в ней он нашел. Был какой-то самоотверженный фатализм в том, чтобы после незадавшейся литературной карьеры начать зарабатывать написанием локфиков — фальшивых летописей глубинной России. Правда, однажды судьба-злодейка втащила его за ухо в захолустный Чагинск, где летом «детства чистыми глазенками» Виктор наблюдал такое, что не в силах объяснить себе взрослому, да и безразлично уже. 

Малая каникулярная родина неотличимо похожа на все такие же замершие в дрожащем постсоветском мираже городки: что не разрушилось — вросло в землю, самый популярный вид зимнего и летнего спорта — литробол, молодежь, кто побойчей, тот уж далеко, иных уж нет и образовавшиеся лакуны заполняются крайне неохотно. Героическое прошлое можно сочинить о чем угодно. Но есть и немаловажный нюанс: богато изданный и щедро украшенный бредовыми псевдоисторическими фактами локфик о Чагинске это только часть схемы по созданию позитивного имиджа. Неподалеку идет стройка века: планируется то ли производство целлюлозы, то ли космодром (почему, собственно, нет), то ли АЭС, словом, что-то, грозящее превратить Чагинск если не в Нью-Васюки, то по меньшей мере в Сингапур. Стройка бурлит, затеявший ее бизнесмен с говорящей фамилией Светлов мечтает о светлом же будущем, Виктор и его коллега фотограф Хазин, соблюдая традиции, бесперебойно бухают и погружаются в чагинскую почву не хуже дряхлеющих домов. Удивительно, но на фоне всего этого почти незаметным проходит исчезновение двух подростков. В городке, где детей и так мало, кажется, что дело до пропавших ребят есть только Виктору и его случайному приятелю Роману — артисту, которому есть дело вообще до всего . Но постепенно сдается и Виктор — к тому моменту ему уже прочно мерещится всякая дрянь, да и бабка родная то и дело вспоминается: она как раз заклинала внука не возвращаться. 

В первый день приезда в Чагинск со мной частенько происходили странные вещи. Я выходил из поезда, и на перроне мне на ногу наступал английский дог. Мужик, спящий на скамейке Вокзальной площади, просыпался и предлагал угнать грузовик, принадлежащий «Гортопу». Федька Сватов, с которым мы дружили пять лет каждое лето, не узнавал меня, встретив на улице. В хозяйственном магазине ко мне подходил незнакомый старик и дарил квадратный будильник «Севан». В продуктовый магазин залетал желтый попугай. Улицы в первый день казались чересчур прямыми и острыми, бабушка разговаривала смешными словами и не смотрела в глаза, вещи, оставленные мною в прошлом году, казались чужими, я чувствовал себя лишним и не мог понять, зачем я сюда приехал.

В общем, Виктор запоздало следует совету и сваливает. Конец первого тома.
Том второй. Проходит лет 17. Нет больше склонного к обильным возлияниям писателя-неудачника, есть успешный владелец ивент-бизнеса и валютного счета, обладатель здоровых привычек и необременительных желаний, чья жизнь в одночасье начинает рассыпаться, как у киногероя эпохи лихих девяностых. Рэкетирский наезд и заляпанная кровью бейсболка в посылке прилагаются. Хотя минуточку, бейсболку эту Виктор уже видел — в Чагинске, где закончилась его прежняя жизнь. Это пропавшего мальца бейсболка. Значит, ничего не закончилось и надо эту загадку все же решить. Со вновь обрушившимся на него фатализмом Виктор приезжает в места детства, где, кажется, все еще сильнее по-прежнему, чем когда-то. Разве что Хазин теперь большая шишка, а город вот-вот переоформят в ПГТ. 

Веркина не так часто называют трикстером от литературы, а ведь он мастер водить читателя за нос: крапивинские описания загородных каникул оборачиваются злоключениями в стиле обитателей Касл-Рока; бутылку с закупоренным по Брэдбери летом смахивает хвостиком и разбивает обыкновенная мышь — старый недобрый психопомп из русских народных сказок, олицетворение таинственного и ужасного Шушуна, терроризирующего Чагинск и округу; салтыково-щедринский роман о занятных провинциальных нравах переключает регистр на готический детектив по По. Виктор сам рассказывает свою историю, но веры ему нет ни грамма, с каким бы искренним азартом он ни хватался за распутывание тугих узлов незакрытых гештальтов. В конце концов, Буджума часто принимают за Снарка.

Эдуард Веркин парадоксально плодовит, когда речь идет о скороспелых триллерах для младших подростков, а вот серьезные, глубокие и довольно взрослые тексты он выдает не так часто. Во всяком случае помимо нерегулярно пополняемого цикла «Провинциальная трилогия» (в который входит, не считая сабжа, уже шесть книг), нескольких рассказов, опубликованных в журнале «Урал» и в трех околофантастических сборниках, в так называемом «боллитре» отметился Эдуард Веркин только темным антиутопическим оммажем Чехову «Остров Сахалин» в 2018 году. Поэтому «снарк снарк», изданный в августе 2022 года, ждали преимущественно профессиональные читатели и узкий круг фанатов, далеких от младших подростков.

Многослойный, вязковатый с непривычки, наполненный причудливыми метафорами, ехидными отсылками, меткими наблюдениями, ироническими сценками и дискретными приветами коллегам по писательской ниве, гибрид детективного, мистического и канонического провинциального романа похож на это громоздкое предложение. Но тем не менее читается проза Веркина легко, незаметно втаскивая читателя в сюжет, как бесконечная лента в визуальной соцсети: ничего не понятно, но дико занятно. Он писал «снарк снарк» несколько лет. Дилогия будто бы стала панорамой его имени, текстом текстов Веркина, но мы-то знаем, что автор, расширивший свою трилогию до восьми томов, рассказал еще далеко не обо всем.