Испытание Аляской

● Илья Бояшов. Бансу. — СПб.: Лимбус Пресс, 2019. — 192 с.

Короткая повесть Ильи Бояшова «Бансу» — это жанровые чудеса на виражах. Прикидываясь поначалу отголоском военной советской прозы с узнаваемыми штампами, она вдруг становится шпионским триллером, а потом и вовсе уходит в тревожную мистику. Место действия этих метаморфоз особое и практически не запечатленное в художественной литературе — Аляска 1943 года, пограничная зона, куда Соединенные Штаты в период Второй Мировой войны поставляли Советскому Союзу авиационную технику и продовольствие.

Аннотация с первой строки предупреждает, что основой для повести послужил реальный случай: во время перелета между двумя авиабазами советский штурман исчез из кабины самолета над непролазными лесами Аляски. И это не рекламное лукавство — в истории воздушной трассы «Алсиб» действительно было такое происшествие. Но восстанавливать хронику этого исчезновения с помощью «Бансу» — рискованное дело. Все равно, что читать «Робинзона Крузо», надеясь узнать правду о его прототипе Александре Селькирке. Бояшов вырастил из фактов свой сюжет, домыслил быль, — не случайно все заканчивается предупреждением: «многие детали происшествия изменены». Даже зачин повести вполне сказочный:

Жили-были в годы войны два летчика — штурман Алешка Демьянов и пилот Вася Чиваркин. И служили парни не где-нибудь, а в 1-й перегоночной авиадивизии: оба в составе одного экипажа доставляли из Америки в СССР добротные американские «бостоны».

Итак, штурман Демьянов исчезает. Его напарник Чиваркин надеется, что товарищ по нелепой случайности выпал из самолета, а не умышленно выпрыгнул с парашютом, чтобы дезертировать. Быстро организуется поисковой отряд: помимо Чиваркина в него входят язвительная женщина-механик Богдановна и нервозный особист Крушицкий, который скрывает от всех, что в парашютном подсумке штурмана были зашиты важные разведданные. За секретными материалами охотится еще и представитель американской контрразведки — Бессел Смит. Вместе с двумя пилотами и доктором он отправляется на поиски Демьянова, разумеется, без ведома русских. Так начинается гонка по территории дикой Аляски.

Грамотно выстроить сюжет помогает не хитрая, но выигрышная композиция. Линия русского поискового отряда развивается параллельно команде Смита. Появляется повод сравнить не только различия в технической подготовке двух сторон, но и расхождения в мировоззрениях, которые сформировались под влиянием противоположных идеологий. При этом идейная несовместимость никак не влияет на человечность персонажей. Бояшов не превращает людей в карикатуры из серии «коммунисты против капиталистов».

С параллельным повествованием связан занимательный маневр: герои помещены в сюжетные ситуации с узнаваемым набором национально-литературных кодов. Намеренно это сделано или нет, но развитие событий прочитывается именно так.

Чиваркин, Богдановна и Крушицкий попадают в типичный сценарий выживания в тайге, который местами перекликается с «Повестью о настоящем человеке» Бориса Полевого. Вдобавок в запоминающемся образе Богдановны воплощена некрасовская формула про русскую женщину и горящую избу. Окружающие воспринимают героиню как представительницу слабого пола, но своими решительными поступками она постоянно опровергает навешанный на нее ярлык:

Все здесь звали Людмилу по отчеству — Богдановна, что говорило о крайней степени уважения. Работала Богдановна, как киношная трактористка Марьяна, исключительно добросовестно. Это благодаря ее упрямству все необходимое на старенький гидроплан доставлялось вовремя, уход за двигателем после каждого вылета был самый тщательный <…>.

Ко всем прочим своим достоинствам была она чересчур независима: могла послать «по матушке» даже старшего по званию, если на то находилась веская причина. Подобное непочтение старшие, как правило, пропускали мимо ушей.

У Бессела Смита с напарниками другой узнаваемый мотив — испытание западной рациональности потусторонней силой. Американцы сталкиваются с чертовщиной, находят языческое сооружение и обезглавленного мертвеца. Далее накал мистического усиливается: в поселке алеутов герои узнают легенду о Бансу — медведе с человеческой головой. Здесь напрашивается сравнение с классическим рассказом Алджернона Блэквуда «Вендиго» про американских охотников, столкнувшихся в лесу со злым индейским духом. Логику «яппи» подрывают даже местные аборигены, в быту которых обрывки разных культур смешались в нечто иррациональное. Чего только стоит «алеутский коп» по имени Фрэнк Данилов или комичная сцена, в которой гостям наливают питье из непонятного сосуда:

Помощник Данилова внес в избу медную бочку с краником. Парень держал ее за специальные ручки. Поставив странный предмет на стол, алеут бросился вон и вскоре вернулся с подносом, на котором позвякивали жестяные кружки, фарфоровый заварочный чайник и чашка с кусками сахара.

— Самовар, — не поднимая от карты головы, сказал Данилов.

Доктор удивленно поднял брови.

— Чай, — пояснил полисмен. — Думаю, чай не помешает.

— Я предпочел бы виски, — пробурчал себе под нос док.

Непросто втиснуть в малогабаритный формат повести такой солидный фабульный багаж с выживанием в экстремальных условиях, шпионской подоплекой, языческой хтонью и темой военной авиации в придачу, поэтому каждое слово у Бояшова на счету. Без особых стилистических украшений, которые можно встретить в его предыдущих работах (например, в музыкальном «Портулане» и в фантасмагории «Танкист»), писатель сконструировал лаконичную прозу. Своей языковой выделкой она вряд ли кого-нибудь впечатлит, зато подкупает приключенческой лихостью.