Виктор Ерофеев. Хороший Сталин

  • М.: Зебра Е, 2005
  • Переплет, 384 с.
  • ISBN 5-94663-195-0
  • 5000 экз.

Хороший Сталин и очень хороший Ерофеев

Виктор Ерофеев написал автобиографический роман «Хороший Сталин». Жанр сочинения такого рода позволяет автору лишний раз оценить себя как личность, осознать себя в литературном пространстве и заодно напомнить об этом читателям.

Виктор Ерофеев не стал устраивать разборки со всякой мелкой литературной шушерой, а решил потеснить классиков: на его взгляд «Горький и Набоков превратили свои автобиографии в одинаковый продукт словоблудия, Джойс забыл о главном, Маяковский ерничает, Пастернак умничает» и т. д. и т. п. Сказано как бы об автобиографиях. Но ведь писатель, какой бы темы он ни касался, то и делает, что всю жизнь пишет одну большую автобиографию. Вопросы есть? Задавайте.

У Виктора Ерофеева два двойника. С одной стороны как две капли воды похожий на него папа, с другой — Венедикт Ерофеев. От первого он получил житейские льготы, элитарное образование, легкое, без единой книги, вступление в союз писателей (кого, скажите, туда так еще принимали, разве членов политбюро по сборникам докладов и выступлений?) и даже — каприз — возможность ощущать себя антисоветчиком. У другого взял раскрученный бренд: Ерофеев*. Вот так — между двумя двойниками, а самого как бы и нет. Есть гражданин Ерофеев, нет писателя Ерофеева. Писатель — это, прежде всего, слово. Предоставим его автору: «У нас в доме никогда не было домашних животных… В конце концов п…** стала моим домашним животным. П… — соратница. П… — деятельница искусств. П…а — прострел моей свободы. П… мешает писать (ударение не поставлено, можно читать двояко. — В.). П… — подруга моей жизни». П…страстный юноша сумел подглядеть п… своей бабки, поковыряться в п… учительницы, везде побывать, с реальными п… познаться, а вот само слово «п…» в его тексте почему-то всегда вытарчивает подстриженной лобковой щетиной. А ведь у Венечки Ерофеева «о п… ни слова». Тем и велик. Обходился, писал. Витюшка же большей частью п…т. Еще: «Я опоздал к детской раздаче мата. Уже позже я учил его, как иностранный язык». Чувствуется. Произношение плохое. Сильный акцент. Мат не самоцель, а средство воздействия — любят говаривать искушенные матершинники. Это в натуре п… — п…, а в словесном эквиваленте нечто иное. Как плохой живописец, Виктор Ерофеев хватается за яркие краски, не зная где их применить, пачкается сам, ходит смешной, над ним подтрунивают. А всего-то надо: посмотреть на себя в зеркало и умыться.

Не хочется говорить о содержании книги, о ее фальшивых посылах. Папа Ерофеева — хороший Сталин, Виктор Ерофеев — хороший Сталин, весь российский народ — хороший Сталин. Прр… Запростяк породнились с народом. И не хочется касаться метропольского «героизма». Вот что пишет Довлатов («Эпистолярный роман. Переписка Сергея Довлатова с Игорем Ефимовым») о ленинградском «Клубе 81»: «…вся нынешняя молодежь функционирует при музее Достоевского под прямым и нескрываемым контролем КГБ». Так же настороженно был воспринят эмигрантами и «Метрополь», а у неуехавших было стойкое предубеждение, что это все игры КГБ, уж больно совпадают по времени (в Москве, как и положено, чуть раньше) и выглядят целенаправленной кампанией.

* Говорят, что пользуясь своим положением «выездного», Виктор Ерофеев однажды за границей принимал за Венедикта Ерофеева не причитающиеся ему почести.
О том, как была использована подстава с фамилией Ерофеев на вечере в ЦДЛ, читай в книге Владимира Алейникова «И пр.» (Издательский дом «София», 2006).

** Рецензент отмечает, что почти не видел отзывов на книгу «Хороший Сталин», и связывает это с невозможностью ее цитировать. Заинтересовавшемуся (или непонятливому?) читателю можно порекомендовать второй том «Большого словаря мата» Алексея Плуцера-Сарно. — Редакция.

Дата публикации:
Категория: Рецензии
Теги: Виктор ЕрофеевВластьИгорь ЕфимовСергей Довлатов
Подборки:
0
0
10266
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь