Павел Крусанов, Наль Подольский, Андрей Хлобыстин, Сергей Коровин. Беспокойники города Питера

• СПб.: Амфора, 2006
• Твердый переплет, 303 с., ил.
• ISBN 5-367-00173-4
• Тираж: 5000 экз.

Живее тех живых!

В издательстве «Амфора» вышел сборник биографических эссе Павла Крусанова, Наля Подольского и их коллег «Беспокойники города Питера», героями которых стали наши, к сожалению, ушедшие из жизни друзья и знакомые: музыканты, поэты, переводчики, художники и фотографы…

Школьником я собирал книги из серии «Жизнь замечательных людей», и мне, по большому счету, было абсолютно неважно, кем именно являлись герои книг: с равным удовольствием я поглощал биографии мореплавателей и философов, изобретателей и военачальников, русских писателей и советских наркомов, действительно великих и лишь представленных таковыми… Суть была в другом: меня интересовало взаимодействие человека и окружающей его среды, конфликт личного и общественного, противоречие между желаемым и достижимым, соотношение намерений и обстоятельств, — словом, все те малозаметные на первый взгляд подробности, которые (а вовсе не постулаты надуманной марксистской идеологии), в конечном счете, и превращали жизни этих людей в жития.

Позднее повышенный интерес к книжкам с разлинованными на неравные разноцветные прямоугольники серийными обложками как-то угас, однако породившее этот интерес внимание к проблеме личности в социуме у меня сохранилось, хотя и переместилось в иные сферы, в частности, трансформировалось в тягу к энциклопедизму (не как сумме познаний, а как художественному методу), — тем более что круг общения и само время недвусмысленно рекомендовали становиться хроникером событий и летописцем эпохи. Но у энциклопедического подхода есть один минус: объективность, он не предполагает личного взгляда на людей и порожденные ими события. Книга Крусанова, Подольского и К°, напротив, фиксирует внимание именно на субъективных ощущениях, мимолетных воспоминаниях, анекдотических порой бытовых зарисовках, мелких штрихах, частных случаях, иногда пунктиках и слабостях, присущих любым, даже самым титаническим фигурам современности.

В книгу вошли четырнадцать очерков, или, если угодно, эссе, поскольку фигура автора в них не менее значима, чем личность героя. Что касается близкой мне «музыкальной» части этого труда, то ее автор, известный беллетрист Павел Крусанов — сам выходец из этой среды и с миром питерского рок-н-ролла самого увлекательного периода — конца 70-х и первой половины 80-х — знаком из первых рук. Честно говоря, эту часть я перечитал уже трижды, всякий раз находя какие-то трогательные подробности нашего коллективного бытия тех времен, которые Крусанов — с присущей поэтам цепкостью памяти на достоверные мелочи — запомнил и изложил на бумаге. Ордановский и Свинья, Майк и Цой, наконец, почти всегда ускользающий от оценивающего глаза стороннего наблюдателя неисправимый романтик и мифотворец-мистификатор Курехин — все они и в самом деле хорошо отвечают понятию «беспокойники», изобретенному Даниилом Хармсом (который и сам был беспокойником почище многих).

Беспокойники в нашем случае — это далекие звезды, свет которых продолжает доходить до нас через годы и расстояния, люди, которые, даже покинув этот мир, продолжают деятельно вмешиваться в его реальное существование. Подростки на бульварах поют под гитару Майка и Цоя; музыканты, начавшие карьеру на заре третьего тысячелетия, записывают альбом с песнями Ордановского, которого нет с нами больше двадцати лет; фестиваль S.K.I.F. имени Курехина уже десятилетие остается чуть ли не единственным лучом света в темном царстве топорной московской попсы, притягивая все светлое и живое, что есть в нашей жизни; Андрей Панов, своей жизнью и смертью доказавший, что можно быть известным и в то же время не стать подонком, перевешивает на весах Истории мишурную пыль и гламурную плесень дутых телевизионных celebrities во главе с карикатурной Ксюшей.

Я был меньше знаком со ставшими героями этой книги художниками, за исключением разве что Тимура Петровича Новикова, который всегда служил связующим звеном между миром рок-н-ролла и альтернативной живописи и даже сам как-то музицировал в представлениях курехинской «Поп-Механики», куда втянул многих коллег по цеху, что превратило ее в поистине мультикультурное явление.

Особняком в этой книге возвышается и еще одна фигура: Сергей Хренов был не только виртуозным переводчиком и потрясающим журналистом, статьи которого, написанные как бы даже играючи, походя, в значительной степени повлияли на мой собственный стиль и слог, но и настоящим философом, сродни великим древним китайцам, мудрым и непостижимым как сама Вечность.

Думаю, давая своей книге название «Беспокойники города Питера», ее авторы знали, что делают. Если полистать современную глянцевую прессу или потратить пару недель на бессмысленно цветной телевизор, можно предположить, что героев этой книги нет и никогда не было. Если же побродить по улицам, заглянуть в мастерские художников и маленькие галереи, в рок-н-ролльные клубы и музыкальные магазинчики, внимательно вслушиваясь в трехсотлетнее бормотание вечного города-подростка, станет ясно, что они-то как раз и живы — в отличие от тех, кто мнят себя героями нашего циничного времени. Sapienti sat*.

* Sapienti sat (лат.) — умному достаточно