Энн Тайлер. Клок-Данс

• Энн Тайлер. Клок-Данс / Пер. с англ. Александра Сафронова. — М.: Фантом Пресс, 2019. — 320 с.

Жизнь Уиллы — героини нового романа Энн Тайлер «Клок-Данс» — идет как у всех. Сначала она дочь, чья мама однажды попросту исчезает, оставив двоих девочек с отцом; потом — жена, потерявшая мужа; наконец, она хочет стать бабушкой, но не уверена, случится ли это хоть когда-нибудь. Уилла чувствует себя запутавшейся и потерявшейся, когда звонит телефон, и незнакомец предлагает ей авантюру. Она соглашается — и мир не становится понятнее, но рядом появляются люди, заменяющие ей семью.

 

В кухне она поставила на стол стакан молока, рядом положила две штучки «Орео». Самой есть не хотелось, потому что в горле как будто застрял комок. Уилла взяла брошенный на кушетку портфель и села в столовой, где обычно делала уроки. Через минуту напротив нее устроилась Элейн с печеньем, но без молока. Первоклашкам на дом ничего не задавали.

— Дать тебе раскраску? — спросила Уилла. Элейн только помотала головой.

Уилла решила не обращать на нее внимания. Она раскрыла задачник по математике, но все время чувствовала на себе взгляд Элейн и временами слышала, как та, словно мышка, хрустит печеньем.

Когда Уилла взялась за вопросы по истории, сестра уже расправилась с печеньем и теперь просто сидела, порой глубоко вздыхая. Уилла притворилась, будто этого не замечает. Потом зазвонил телефон.

— Я отвечу! — Элейн кинулась в кухню, но Уилла ее опередила и сама цапнула трубку:

— Алло?

— Привет, милая, — сказал отец.

— Привет, пап.

— У вас все в порядке?

Она поняла, о чем он спрашивает, но сказала:

— Ага. Я делаю уроки, Элейн только что поела.

Пауза.

— Ладно, я уже скоро. Жду, когда Дуг Ло закончит классное собрание.

Значит, его подвезет мистер Ло. Это лучше, чем миссис Беллоуз, которая иногда засиживалась на работе до шести-семи вечера.

— Хорошо, пап.

— Приготовьтесь к лучшим в мире горячим бутербродам с сыром.

— Ладно. — Уилла повернулась к сестре, не сводившей с нее глаз: — Сказал, скоро приедет.

Элейн испустила очередной вздох.

Уилла оглядела кухню: горы грязной посуды на столешнице и в мойке, на столе нетронутый стакан молока.

— Надо все перемыть, — сказала она. — Поможешь мне? Я мою, ты вытираешь.

— Хорошо! — обрадовалась Элейн.

Обычно посуду мыла мама, а вытирала Уилла.

— Дашь мне фартук?

— Конечно.

Чтобы мамин фартук не волочился по полу, Уилла подвязала его сестре под мышки. Потом наполнила горячей водой оба резервуара мойки и подставила к столешнице табуретку для Элейн. Затем вымыла первую тарелку и, ополоснув, поставила в держатель, откуда Элейн ее осторожно вынула и принялась тщательно вытирать, на что ушла целая вечность. Ладно, спешить некуда, рассудила Уилла и сама резко сбавила темп. Покончив с посудой, она протерла все столешницы и плиту, стакан с молоком убрала в холодильник.

— Молодец я? — спросила Элейн, расправившись с последней тарелкой.

— Еще какая молодец, Лейни, — сказала Уилла.

Оказалось, хозяйничать не так уж плохо. А если они так и будут жить втроем? А что, на пару с отцом они справятся легко. Оба любят порядок и систему. И если вдруг мама вернется, она удивленно охнет, оглядится и скажет: «У вас получается даже лучше, чем у меня».

— Знаешь что? Давай-ка приготовим десерт.

— Десерт? — Элейн улыбнулась во весь щербатый рот и огладила фартук. — А какой?

— Кекс или, может, пудинг. Шоколадный.

— Здорово! А ты знаешь, как его готовить?

— Где-нибудь есть рецепт.

Идея все больше нравилась. Десертов у них не бывало. Уилла всегда завидовала Соне, в чьем доме каждый ужин заканчивался десертом. Отец очень любил шоколадный пудинг. А еще французский шоколадный пирог, но там наверняка морока с корочкой.

— Папе ничего не скажем, а в конце ужина подадим пудинг на стол. Вот он удивится! — Уилла подставила табуретку к полке, на которой стояли мамины поваренные книги. — «Кухня новобрачной». Тут, наверное, самые простые рецепты.

Уилла сняла книгу с полки и раскрыла на столешнице. Элейн встала рядом, следя за сестриным пальцем, путешествующим вниз по оглавлению.

— Шоколадный кекс, шоколадное молоко... шоколадный пудинг. Двести шестьдесят первая. — Уилла открыла нужную страницу. — Сахар, какао-порошок, соль... в равных частях... ваниль... угу... кукурузный крахмал. — Она не знала, как выглядит кукурузный крахмал, но подошла к шкафчику, в котором мать хранила муку и прочее. Крахмал нашелся. Уилла поставила коробку на столешницу.

— Можно я буду размешивать? — заволновалась Элейн. — Можно?

— Валяй.

Элейн пока еще не имела доступа к плите, поэтому кастрюлю со всеми ингредиентами Уилла поставила на кухонный стол. Сестренка размешивала рьяно, брызги летели во все стороны, но кукурузный крахмал и какао-порошок почему-то слиплись кусками.

— Молодчина, Лейни, — похвалила Уилла сестру и, перенеся кастрюлю на огонь, принялась помешивать сама.

Но удача не сопутствовала и ей. Куски остались даже после того, как месиво, выглядевшее молоком, в которое бросили бурый гравий, запузырилось по краям.

— Ну как там? — спросила Элейн. Ей не хватало росту заглянуть в кастрюлю. — Получается пудинг?

Уилла промолчала и прибавила огонь; месиво едва не перелилось через край, но она успела переставить кастрюлю на незажженную конфорку. Гравий, однако, не исчез.

— Ничего не понимаю. — Уилла выключила горелку, полыхавшую темно-красным пламенем, и уставилась в кастрюлю.

— Что там, что? — наседала Элейн. — Я не...

Из гостиной донесся голос отца:

— Привет!

Сестры переглянулись.

— Есть кто дома?

— Прячь! — прошептала Элейн. — Ставь в холодильник.

— Нет! Это еще не пудинг.

— А что?

— Чем занимаетесь, дамы? — с порога кухни спросил отец.

Уилла повернулась к нему, загораживая кастрюлю, но отец подошел ближе и заглянул через ее плечо. Он еще не разделся, от его вязаной кофты пахнуло зимним холодом.

— Какао? — спросил отец.

— Шоколадный пудинг, — сообщила Уилла своим ботинкам.

— Не понял?

— Шоколадный пудинг, папа! — радостно выкрикнула Элейн. — Мы приготовили тебе десерт! Хотели сделать сюрприз!

— Сюрприз удался. Я и не знал, что вы умеете готовить. Это ж надо!

— Мы его загубили! — выпалила Уилла.

— Что-что?

— Все кусками! Мешали, мешали, а оно не размешивается!

— Ага. Ну давай глянем.

Уилла нехотя посторонилась, отец ложкой, торчавшей из кастрюли, пошевелил варево:

— Хм. Понятно.

— Вышла каша.

— Да нет, не каша, нечто вроде... Где рецепт?

Уилла кивнула на поваренную книгу на столешнице.

— Так... в отдельной посуде ты смешала сахар, какао-порошок и соль... потом отсыпала четверть стакана, а оставшееся подогрела, помешивая, на очень медленном огне...

— Ну... — ...потом в другой посуде развела крахмал и в него добавила остаток смеси...

— Что? Нет. Мы смешали все сразу.

— М-да.

— Поэтому так получилось?

— Видимо, да, милая.

— Но я же не знала!

— Когда берешься за неизвестное блюдо, вначале стоит прочесть инструкцию.

Чтобы отец не видел ее слез, Уилла опять уставилась на свои ботинки.

— Сперва удостоверяешься, что у тебя есть все ингредиенты...

— Я так и сделала.

— Хорошо, милая. Потом выкладываешь их на столешницу...

— Я выложила! Я старалась!

— Затем читаешь пошаговый порядок готовки. То же самое я говорю ученикам на уроках по столярному делу: прикидываешь, с чего начнешь и чем закончишь, что за чем идет...

Уиллу возмутило, что отец так ее поучает, прям тычет носом, не слушая никаких возражений.

— Я поняла! Блин! Я не тупица.

— Конечно, нет, милая. Ты только учишься. В следующий раз будешь аккуратнее.

— Я и сейчас была аккуратной! Я разложила все ингредиенты... Пойми, я хотела сделать тебе сюрприз.

— Это не важно, милая. Правда.

—  Не важно? — Уилла подняла взгляд. Теперь ее не волновало, что отец увидит ее слезы. Пусть видит. — Как ты можешь такое говорить, когда я вгрохала столько сил?

— Нет, я имел в виду...

— Ладно, проехали. — Уилла развернулась и вышла из кухни.

В столовой села за уроки, схватила карандаш. В дверном проеме возник отец, за ним тенью маячила Элейн.

— Уилла, дорогая...

— Я занимаюсь.

— Не надо так.

— Можно я сделаю домашнее задание?

Отец потоптался, но Уилла, не поднимая головы, хмуро таращилась в тетрадку. Он вернулся в кухню. Элейн посмотрела на сестру и тоже ушла.

В тетрадке по истории Уилла жирно зачеркнула свой последний ответ.

 

На ужин были горячие сэндвичи с сыром и горошек. Уилла, уставившись в тарелку, не проронила ни слова, отец и сестра с наигранным оживлением говорили безумолчно. Элейн поведала, что на урок «Назови предмет» Домми Маркони принесла кролика.

— Кстати, крольчонок, ешь горошек, — сказал отец.

Элейн закинула горошину в рот и попыталась покроличьи пошевелить носом. Отец засмеялся. Смотреть противно.

— Можно выйти из-за стола? — спросила Уилла.

— Тебе не понравился ужин, милая? — Отец посмотрел на недоеденную половину сэндвича на ее тарелке.

— Я не голодна. — Уилла встала, скрежетнув стулом, и ушла в столовую. Со стола убирали отец и Элейн. Из кухни доносилось звяканье посуды, потом полилась вода. Значит, моют тарелки.

Отец даже спасибо не сказал за то, что Уилла перемыла всю посуду.

Она уже закончила с уроками, но все равно сидела за книжками — предлог не помогать на кухне. В комнату заглянул отец:

— Сыграем в лудо?

— Сегодня мой банный день, — сухо сказала Уилла.

— Так еще рано.

Она не ответила. Не глядя на отца, вышла из столовой и поднялась к себе.

В зеркальной дверце шкафа отразились зареванное лицо и всклокоченные волосы — кудряшки торчали во все стороны, ресницы слиплись от слез.

Уилла открыла дверцу, отражение исчезло. Она сняла пижаму с крючка и пошла в ванную. Напустила горячей воды и, усевшись в ванне, глядела, как сморщиваются подушечки пальцев.

«Вдруг с мамой случилось несчастье?» — подумала Уилла. Может, она хотела сразу вернуться, но попала в аварию? Им бы сообщили? А вдруг она без сознания в больнице?

Или в морге.

Почему такая мысль не пришла в голову отцу? Нет, с их семьей что-то не так. Единственный нормальный человек в ней — она, Уилла.

Покончив с мытьем, Уилла сразу улеглась в постель, хотя еще не было восьми и спать совсем не хотелось. В темноте она лежала навзничь и смотрела в потолок. Снизу доносились голос отца, хихиканье Элейн. Потом на лестнице раздались легкие шаги, Уилла прикрыла глаза. Потоптавшись на пороге, Элейн вошла в комнату и, не зажигая лампу, переоделась ко сну. Сквозь смеженные веки Уилла видела ее силуэт: подпрыгивая на одной ноге, потом на другой, сестра влезла в пижамные штанишки. Затем взяла с тумбочки «Домик в лесной чаще» и опять сошла вниз, откуда через минуту послышался невнятный голос отца, читавшего вслух.

Разделавшись с главой, он вместе с Элейн поднялся в спальню. Уилла успела повернуться лицом к стене. Она слышала, как отец укрыл сестру одеялом и пожелал спокойной ночи. Потом он подошел к ее кровати и прошептал:

— Улли? Уилл? Ты спишь? Она не ответила, отец ушел.

По лестнице он ступал так тихо и огорченно, что у Уиллы защемило сердце.