Рохус Миш. Я был телохранителем Гитлера

Рохус Миш. Я был телохранителем Гитлера. 1940–1945
Литературная запись Никола Бурсье

Читать предисловие Никола Бурсье к книге

2010 г.
189 с.
Формат 84×100/32
ISBN 978-5-7516-0762-3
Перевод с фр. Юлии Беловой

Рохус Миш — последний.

Последний, кто остался в живых из личной охраны Адольфа Гитлера. Последний солдат, покинувший бункер фюрера 2 мая 1945 года, в день, когда Красная армия захватила превращенную в руины столицу Третьего рейха.

Один из немногих свидетелей, видевших бездыханные тела диктатора и его спутницы Евы

Браун, скрюченные на диванчике в бетонном склепе бомбоубежища.

Офицер СС двадцати семи лет от роду, он был последним, с кем разговаривал министр пропаганды Геббельс перед тем, как в свою очередь покончил с собой.

Теперь, в начале третьего тысячелетия, Рохус Миш решил рассказать о своем прошлом, стряхнуть пыль с воспоминаний о великой трагедии ХХ века. Он готов. Согласен пережить заново всю свою жизнь и законспектировать ее в деталях, поставив в конце книги свою подпись.

Проведя 9 лет в плену в СССР, Миш вернулся в Германию. Только в 2004 году он согласился дать серию интервью французскому журналисту, представителю газеты «Монд» Никола Бурсье. Так и родилась эта книга — воспоминания последнего живого свидетеля величия и падения Третьего рейха.

«...Эта книга, — пишет в предисловии Никола Бурсье, — плод нашей многомесячной работы. Это далеко не просто — возвращаться в прошлое, следуя неисповедимыми тропами мысли, это иногда горько, а зачастую и очень утомительно для пожилого человека, который все еще возделывает сад своей памяти, бережно вырывая все сорные воспоминания.

Траудль Юнге — секретарша Гитлера, которой он продиктовал свое завещание, — умерла в 2002 году. В документальном фильме Андре Хеллера она свидетельствует, что Гитлер был „настоящим преступником“, но она этого не заметила, „как и миллионы других простых граждан“. Как и Миш, через руки которого проходила вся информация, предназначенная для главы нацистского государства. Но он ничего не видел или не хотел видеть.

Ничего не знал, потому что отводил глаза. Даже сегодня он не может согласиться с тем, что Гитлер — убийца. Он не может признать за ним никакой вины. „Он был моим шефом, — объясняет Миш. — Со мной он всегда был вежлив и внимателен“.

От всего этого никуда не денешься: преступления, совершенные тем, кому служишь, отказ что-либо понимать и молчание виновных. В книге „Канувшие и спасенные“ (1989) Примо Леви пишет, что чем дальше от нас события прошлого, тем совершеннее и стройнее становится правда, которую мы сами себе придумываем.

Восьмидесятивосьмилетний Миш — прекрасный тому пример. Его „я не знаю“ и „я не помню“ кажутся искусственными, придуманными. Речь его холодна, бесчувственна, почти стерильна. Так может говорить свидетель, так и не понявший, о чем он свидетельствует. Чудовище неведения и слепоты...»