Холден бы не одобрил

«За пропастью во ржи»

Режиссер: Дэнни Стронг

В ролях: Николас Холт, Кевин Спейси, Сара Полсон, Брайан Д’Арси Джеймс, Люси Бойнтон, Виктор Гарбер, Хоуп Дэвис, Эми Рутберг, Кейтлин Менер.

Страна: США

2017

Осенний Нью-Йорк. Центральный парк. Худощавый юноша задумчиво стоит у воды и спрашивает случайного прохожего: «Куда деваются утки, когда пруд замерзает?» Молодого человека зовут Джером Дэвид Сэлинджер.

Эта очевидная реминисценция — пример того, как создатели ленты «За пропастью во ржи» обходят запрет автора на киноадаптацию его книги: они ставят знак равенства между творцом и творением, выстраивают параллели между биографией писателя и жизнью Холдена Колфилда. Связей настолько много, что кажется, будто «За пропастью во ржи» — это экранизация романа, разве что опосредованная, снятая «по мотивам», с наслоением новых сюжетных линий. Однако это обманчивое впечатление проходит к середине, так как авторы выходят за рамки истории его написания (несмотря на обещание в названии!). Увы, фабула здесь гораздо шире, однако о ней чуть позже.

Первая половина картины сводится к интертекстуальной игре. «Одна сплошная липа», — ругается Сэлинджер-Колфилд, а затем, надутый, идет в Центральный парк к каруселям, где в финале романа счастливый Холден смотрит на сестренку Фиби и примиряется с жизнью.

Цитация присутствует не только на сюжетном уровне, но и на композиционном: история молодого Сэлинджера ретроспективно пересказывается зрелым Сэлинджером, который сидит в клинике с поствоенным синдромом (Колфилд записывает свою «копперфилдовскую муть» в туберкулезном санатории). Благодаря подобнымп аллюзиям картина и увлекательна, но, помимо постмодернистских элементов, в ней много лишнего.

«За пропастью во ржи» — типичная история успеха, путь от литературных неудач и сомнений в самом себе к публикациям в Times и статусу живого классика. Хронотоп в фильме куда более обширный, чем в романе, в результате чего сюжетная канва полностью вытесняет психологизм. Картина повествует не только об истории создания «Над пропастью во ржи» — тут и первые литературные опыты писателя, и его взаимоотношения с учителем, и любовные линии, и Вторая Мировая, и поствоенный синдром, и увлечение дзен-буддизмом, и затворничество, и семейная жизнь. Каждый из пунктов — материал, достойный отдельного полного метра, однако режиссер картины Дэнни Стронг помещает все это в рамки одного двухчасового фильма. В итоге у картины складывается громоздкая система образов, необоснованно убыстряется темп, а персонажи становятся просто-напросто сюжетными функциями. Войне, которая привела к перелому в сознании и творчестве Сэлинджера, уделено две минуты хронометража. Жена с ребенком появляются в паре-тройке сцен, после сеанса их даже визуально трудно вспомнить. А сколько в фильме издателей и товарищей героя — сосчитать и вовсе невозможно. Авторы еще успевают галопом промчаться по истории американской литературы, вспомнить Джона Чивера и процитировать Уильяма Фолкнера, а также преподать пару уроков по написанию короткой прозы.

Такая событийная насыщенность зачастую и затеняет общий смысл, но здесь благодаря внутренним связям основное содержание легко вычленяется. «Готов ли ты писать книги, даже если их не опубликуют и не прочтут?» — задает учитель вопрос, лейтмотивно звучащий на протяжении всего фильма. «Да», — самоотверженно отвечает Сэлинджер в финале, подсказывая ведущую мысль картины. «За пропастью во ржи» — фильм о смелости и самоотречении, которые требуются, чтобы следовать за своей мечтой и предназначением, чего не хватило ни учителю, который так и не смог стать писателем, ни отцу героя, мечтавшему в детстве играть на пианино. Идея не глубоко философская — она вполне может уместиться и в более скромные рамки художественного времени.

В этом отношении куда более удачный пример — лента «Гений» (байопик о другом выдающемся американском писателе — Томасе Вульфе): создатели фокусируются на отношениях автора и издателя, чья дружба сменяется взаимными обидами и враждой, за которыми следует раскаяние. Эти колебания постепенны и потому убедительны, тогда как в «За пропастью во ржи» внутренние перемены Сэлинджера неправдоподобно резки: он за считанные минуты приобщается к новой вере, из-за мелкой ссоры рвет отношения со своим литературным педагогом, а из психиатрической клиники выписывается чуть ли не сразу после попадания туда. Эта искусственность выглядит особенно забавной в свете того, что сам Сэлинджер-Колфилд по сюжету высмеивает лицемерие в кинолентах. «За пропастью во ржи» он бы точно не одобрил.