Илья Вересов. Мы другое вскл

Илья Вересов о себе: «Филфак Петрозаводского государственного университета, организовывал местные поэтические вечера. Много (возможно, слишком много) духовных и материальных исканий и метаний связывал с родством/отторжением места, малой родины, локальной культуры. Связывал с этим проекты, тексты, сердечные нити, но так и не понял, что я нащупал: настоящие камни и тени карельских топосов или просто скамеечку на набережной».

 

 

МЫ ДРУГОЕ ВСКЛ

 

***

 

томные ульи и муравейни

я так объяснял ее извиняясь

стучась в ее торф прикладом ружейным

чего же еще у меня есть

 

кажется в детстве меня перебило

роялью осиных гнезд схлесту

теперь мне всегда с угасающей силой

грести эти гнезда колючие гнезда

 

какой ты глухой и хитиновокожий

я щупаю — извиняясь...

вот печень мучений почувствуешь может

ее под щекой у меня есть

 

и волосы ширма (спокойствия лишена)

в кишащие лампами будуары

багор тебе в руки и вспарывай вспарывай

а я только помню: вода, пустота, тишина.

 

 

БЕРЕГ РЕКИ/ БЕРЕГ МИКРОРАЙОНА

 

там, где конец любой воды, где срезан жар,

где, оттряхнув бетону, входишь в масляный прибрежный пар,

где поиск смеха сближен с черным пьянством

и в поиск взгляд впадает белым глянцем

изнанки неорганики вокруг;

пока ты ищешь, воск с висков оттает;

общипанные крыши, доски, комья стали,

так и стоишь супротив жил инфраструктуры —

хоть прямо вроде жил, а вырос вислым и сутулым,

не в силах глаз собрать к последним зрительным рывкам —

разрой меня, сипит, бледнея, город;

разрой, пусти по тонким кожаным рукам,

я твой молох, ты мой зародыш-морок,

вот пятна горькие мои, немые поры;

вот гроздья ламп, желудочные соки окон,

чугунный парк, прилегший в грусть осоки боком,

стальные штанги междуельных троп

и полный тайн природы гроб,

похожий на угасший механизм.

я, кажется, уже предельно близок,

я, кажется, касаюсь твоей ризы,

глотка невоспроизнесенных нот —

и нет, нет ничего,

и только вспоротый случайно рот

глядит в остатки голоса, который тает черным газом

по этим тонким костяным пейзажам

и глаз не достает, как будто проклят чьим-то сглазом.

 

 

КАРЕЛИЯ ВО МХАХ

 

от границы к границе бродить 

словно карту сминая играй

смех синицы как шовная нить

там где загнутый воздуха край

 

где над гладью рассвет обнажен

белой кожи чуть выше колен

покарай и распни нагишом

здесь на вырванной с мясом скале

 

люди с дуплами вместо глазниц

ели с вгрызенной тысячью глаз

до границ издыхающий блиц

и вернуться на тысячный раз

 

здесь все так же наотмашь метет

шины шепчут ты долго шагал

как счастливый дурной идиот

ляжешь в шершней гнездо одеял

 

след веков ей подводит глаза

черный мох ее мех на плечах

горький пот с бедер ели слизал

и в ступнях древенелых зачах

 

мне неаополь стамбуль не нужны

прямо здесь не страшась истязай

где по радио пир тишины

и немеют леса

 

***

 

кто-то явно схватил все песни и был таков

оставив бренчать об топор позвонками шейными

разложивши на клавиши плачущих мотыльков

не заметив особой разницы в растяжении

 

километровой жилы перил вдоль дорог

и разглаженным черным стеблем метлицы

вот теперь не понять где мы жили кто был дорог

лишь неявная сила мнет лица и теплится

 

он распутал шов человечий и был таков

отменив или предвосхитив нашу dies irae

что теперь подтверждает нам жизнь раз нет оков

только серые сосны лэп среди вырубок сирые 

 

кто-то явно покинул рассыпав карманов десну

по прихожим катышки слез и комочки ила

раз забывшись в троллейбусе под portishead усну

и проснусь уже там куда пригородная не возила

 

 

***

 

и если кончатся люди — это не жалко

ведь можно и в шестеренке нащупать жизнь

и кости птиц в сосуде бетономешалки

их можно макать и грызть глодать и грызть

 

забытый как чья-то сумка прибрежный вечер

пригодность исчислена чертежами воды

взбродивший взгляд слюдяные женские плечи

их можно читать перед сном как на мозге следы

 

и даже настоянный в уличных поворотах

воздух — оружие в наших стальных руках

нащупаешь спусковые крючки кислорода

невольно замрешь от дула в районе виска

 

шепот — глоток пространства — пролог испуга

шомпол — застрявший в небе сосновый ствол

здесь можно стрелять по пустому лесному звуку

дыры сшивать черной нитью радиоволн

 

все пригодится все в дом всякий сон в руку

прикладная комбинаторика мшистых холмов

перед каменным стендом с которого смотрит укко

растраченный плач кукушки и озера штоф

 

 

***

 

подвыпал снег

подвыпил слег

включив себя в окружности ночных чернил

обморожение итог

сквозь толщину сапог

включил обогреватель или не включил

(лишь отдалишь его включением)

 

обморожение готово

на тарел

ке с каемкой ждет тебя кажи наружу нос

скажи карел

ли не карел

готов паленкой рта тепло сшивать вопрос

 

такой ответ

простой ответ

нам дан на шумный годовой спектакль чувств

молчащий снег

в пол чащи снег

простужен вкус

пустой же вкус

(его забыли наделить значением)

 

***

 

а твоя никогда-не-осиротевающая жизнь

ничего не просила лишнего ох упаси

вся она раскусившая вальпургиеву ночь

вся расстегнутая наискось

              в бусах соленой пурги

будет плыть рассыпаясь на ворс

              лоск оторванной паутины

 

тень хвоинки не тронет и волоса твоего

день поминок останется сплюнутой в реку занозой

никого не хоронят останется пыльным погост

тыльной части ладони воющий гнус не тронет

 

твоя жизнь ледяная росинка в штопоре

отторгнутый плод заштопанных чресел листочка

и ее окончание смыслом отбросим

              как нулевую флексию

то есть в общем-то всякая связь навсегда отброшена

под моим языком как угли в дурную погоду растаяла

и теперь остается лишь отделить твои пятки

от липучей сухой земли от запаха вкуса

и теперь ты бус соленой пурги прозрачнее

и теперь сквозь тебя настороженно смотрят глыбы гранита

к сожалению в отличие от тебя я не могу отвести глаз

 

 

РЕФРЕН

 

твой голос — как та струна монтировки

которая нежно кусает замок.

 

с неба прозрачно капают гири — их катят

дети в безумном порыве жить — жить

вот что значило годы назад

твое невозможное платье

многотонный занавес

              путеводная медная нить

 

и каюсь — чувства здесь нет

              просто наши слова бредут — и я с ними

в общем — эстетика

цветочным немеющим комом

гроздья слез — тоже страдающие от анемии

не жизнь, не любовь — просто на память знакомых

слов красивая опись. но все же в оконном

проеме увидеть выжимку солнца —

              или случайно взглянуть на икону —

не веря — просто случайно в доме забылась икона —

можно

вполне законно

 

небо — готовясь к прыжку — звенит пузырями язв

просто мы говорим в бреду — ты шутя — я сдуру

и пусть натюрморты — где стол был яств

ведь правда же — м ы  з д е с ь — как два авгура?

(последнее слово

              шепчет уже не плетью, не громом — тканью, вздохом. 

неясной патетикой

ясным присутствием летнего дыма.)

 

 

ВВИДУ РЕСТАВРАЦИИ ВОКЗАЛА ПРОСИМ ВАС ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ВРЕМЕННЫМ ПРОХОДОМ В ДОМЕ ПЛ. ГАГАРИНА, 2

 

растает древесный пот

верный признак зари

обратно к вокзалу

              ремонт

сиди под лесами кури

 

где-то в зоне есть шар

круг

ожидания зал

словно дедушкин шарф

в засохшей слюне

в слезах

 

выгнуты стены от масс

дыхания сот людей

я там не был не раз

впрочем как поглядеть

 

рельсов ржавеющий мед

заботливо льется в ночь

та сила что судьбы рвет

хоть может хотела помочь

 

***

 

I.

 

нет мы не people мы ветхий пепл

нелепый слепок дней былых

не volk а только мятый лист газеты

случайно съетый госасфальтом

с вчерашней новостью

в действительности — что мы?

старик державин нас заметил?

в тамбов уйдя, благословил?

или мы то, что соскребать с открытки

где кижи где ты пробыл летом

под типографской краской

нащупать ногтем тесто наших лиц

 

нет мы не то нет мы не «это»

возможно в этом наша правда

 

 

II.

 

далекий опыт преодоления хвори

привыкший к завтраку из святых простуд

и очи горе не поднять проглотивши горе

какие тут горы разве что чертов стул

 

и чертов стыд и черта за которой полость

и греющий душу постиндустриальный оскал

мы тело? мы волос? мы центр? мы волость?

нет мы не питер мы другое вскл.

 

***

 

я ни о чем не жалею

повторяй это как колыбельную

работая грубым лесничим

в садах адониса на полставки

 

закапывая невесомые тела

в глиняные оазисы

будто вкладывая в амфоры времени

голубые от холода песни

 

может сам и поверишь в гвозди и землю

читая траурный пасквиль

снимая навечно слов околоток

их прокисшие сливки

 

возлагая гербарий сжавши ресницы

объясняя его неподъемность

через сложность суставов просодии мессы

 

будут вечно крепчать анемоны

 

я ни о чем не жалею

отложишь в сарайку под вечер

лопату топор и мысли и проч.

методично с пальцев стряхивая

вмерзшие под эпителий

их лица и песни

 

 

***

 

корень света в блике на кромке чая

в керамическом чайном гроте;

не в твоем черноземе рождаются: солнце, месяц, звезды.

но в тебя же хлебещет ложечка:

...це

...сяц

...зды.

 

хочешь пить — значит, голову клонишь,

в гладь осыпаются волны слов,

тени букв и сами истаявшие предметы

земляными глотками:

...асть

...знь

...оль.

 

нет ничего длиннее круга вращения ложки,

нет — и резиново тянется сахар-зола.

хотя я слушал концерты весь день, не поверишь —

но это теперь лишь беззубые рты.

 

нет ни размаха времени, ни километров;

хотя, вроде бы, — лупят бессонно прожекторы новостей;  

но теперь все размазано в отблеск на кромке сосуда,

и только стук чашки об тонкость стола:

...

...

...

 

 

 

цветков-йорк (подражания)

 

когда я отслужу для них офсетом

обмякнет пульс от чувственных растрат

все запишу на видеокассету

неловко стоя у жемчужных врат

 

и мефистофель спросит ты любезный

поди не дергал нити бытия

да нет дружок вот алиби железно

зеленый красный синий мне судья

 

кручусь ломтями пленки формой круга

а ты уперлась в центр кое-как

кручусь законом физики поруган

впустив собаку в дом и в сердце шлак

 

вот так я и скажу прощай навеки

ведь время затвердело на зрачке

что б ни случилось на земном пробеге

не бойся сжав заветно в кулачке

 

как глины горечь видеокассету

с последним самым лучшим нашим днем

а кривотолки слезы кто-то где-то

все чушь пока есть в вечности проем

 

 

Обложка: Арина Ерешко

 

 

Дата публикации:
Категория: Опыты
Теги: Илья ВересовМы другое вскл
Подборки:
0
0
4398
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь