Янис Грантс. Мне страшно мне страшно мне

Янис Грантс родился в феврале 1968 года во Владивостоке. Учился на историческом факультете Киевского государственного университета. Служил срочную службу на большом десантном корабле Северного Флота. Автор пяти книг стихов и книги прозы. Публикации в журналах «Знамя», «Новый мир», «Волга», «Октябрь», «Урал», «Нева» и других. Лауреат независимой поэтической премии «П» (2009), премии города Челябинска в области культуры и искусства (2013) и других. Стихи и проза переведены на латышский, французский и белорусский языки. Живет в Челябинске.

 

МНЕ СТРАШНО МНЕ СТРАШНО МНЕ

Горизонтальный человек

 

голограмма завещания
как проповедь или гороскоп
рябит в закрытых глазах
преследует горизонтального человека
людоед
убийца
позор
график сна опять сорван

но! понукают лошадью где-то там

горизонтальный человек брыкается
бьет копытом по железной спинке кровати
пружины смиренно прикусывают губы

из чернозема внутри человека
прорастает гортензия

кыш! прогоняют голубей где-то там

человек хочет сказать важное
но земля завоевала
его легкие
его горло
его рот

 

День рождения

 

день начинается с грохота мусоровоза.
тополь и тополь в окне: неестественна поза.

дворник метет. чертыхается по-тарабарски.
и почтальонша плывет, как русалка из сказки.

рано еще. я родился в начале второго…
нас перепутали: мама кормила другого.

«как я рыдала! я просто в истерике билась».
с первых глотков жизнь моя не туда покатилась.

снега все нет. сколько лет я не видывал снега?
тополь и тополь срослись, как решетка хэштега.

гости придут. ожидаются к празднику трое:
пристав судебный.
коллектор.
сосед с перепоя.

 

Трамвай

зевая зевая зевая
кондуктор бредет по трамваю
с ондатрой на голове
и хочет уснуть в траве

вагон бесконечно долог
лесной сыроватый полог
пружинит под сапогом
длинней не найти вагон

кондуктор поет простую
что все сорок мест пустуют
что все сорок лет маршрута
под ребрами слева смута
что тьма мельтешит вовне
(мне страшно мне страшно мне)

что снег на оконной раме
что бабочки машут руками

 

Хирург

щелк!
голова проясняется от порции урановой руды.
небо хлопает створками.
но не здесь.
здесь — хирург целует кисту на рентгеновском снимке.

гляньте-ка, вишня, — говорит он неизвестно кому
и барабанит пальцем по рентгенограмме. —
диафрагма — это вишня, раскидистая
как сплетня.

вот клоун.
вот трепач.
по-прежнему — никого.

разве что оленьи головы
в ноздреватых рогах
на стене
и постер с шарлиз терон,
ослепленной фотографом:
щелк!

 

Пейзаж

пейзажист беспорядочно преследует тень.
куда там.
потерял.
потеря всепоглощающе давит,
как повозка, запряженная мулами, давит
стебелек на мостовой.
пейзажист с воспаленным видом
ставит преследование на паузу и
калькирует свои губы (надутые будто оладьи)
на лоскут холста.

солнце в подвешенном положении
колеблется маятником.
периферия цветет анютиными глазками,
похожими на пенсию по уходу
за инвалидом первой группы.
где-то недалеко дятел полощет ствол дуба
жемчужно-черными зубами.

тень выходит из тени.

 

Колыбельная

темнота всевидяща до сглаза.
море, зачерпнув ладонь твою,
сделало ее прозрачной сразу.
спи-усни, а я тебе спою.

караваны рыб двугорбых мимо,
а медузы пряные — насквозь.
спи-усни, далекий и любимый.
не сбылось.

 

Помнишь

а помнишь похороны птицы?
нам восемь лет.
земля — гранит. и снег пылится.
и смерти нет.

мне это снитсяснитсяснится:
копаем ямку — жар и пыл.
хороним птицу. помнишь птицу?

«тебя забыл».

 

Пора

голый. вся ночь еще впереди,
а она говорит: пора. уходи.
или: каких-то неполных лет,
а она говорит: пора. привет.

женщина и смерть.

 

Ни капли

 

…танцуя с коровами…

Роман Хонет

 

итак, ты проснулся. проснулся.
раздетый (с чего?) донага.
ни жажды. ни злобы. ни пульса.
копыта вокруг и рога.

рога и копыта. копыта.
(и пятна висят по бокам).
они — еще ладно. но ты-то
спросонья что делаешь там?

коровы вокруг и коровы.
а больше — куда ни взгляни —
ни капли. ни капли земного.
рога и копыта одни.

 

К ночи

белая вата в клочьях
над головой плывет.
и на пороге ночи
ласточки чертят свод:
не уставая, нижут
гнезда на старый дом.

к свету дорога ближе
сквозь темноту.
                     пойдем?

 

Тринадцать строк из стихотворения Романа Хонета «Пригоршня соли»

город в бубонную шубу одет
вечность прописана каждой судьбе
кладбище в пробках движения нет
просят покойники соли себе
землю дырявь сыпь щедрее сосед
чтоб мы могли бы сварганить обед

кухня усопших без соли пуста
все это бред это вовсе не бред
впрочем без разницы словно киста
память о завтра которого нет

день замерзающей потной зимой
все еще длится мой бог
боже мой

 

Ветер лает

ветер лает — собака носит
эхо ветра к ногам хозя-
и на пол кладет: — папа Йося,
я б залаяла, да нельзя.
потому-то на человечьем
умоляю: надеждам — швах!
время лечит, оно — залечит.
пепел к пеплу и к праху прах.

папа Йося слезится: то-то.
гладит псину.
целует фото.

 

В ЦПКиО имени Гагарина белки обнаглели настолько, что хватают прохожих за джинсы, выпрашивая печенье

мешки листвы вдоль аллеи —
черные истуканы.
было бы чуть теплее...
было б не так, что ли, рано...

белки за нами скачут.
цепляются, словно нежить.
как бы… не знаю… значит…
мне нечем тебя утешить.

крякают утки  в запруде.
лепс голосит где-то.
и бродят какие-то люди —
бесплотней воды и света.

 

Ля-ля

 

Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Хармс

 

к нам прибился в свитере с начесом
и запел: ля-ля-дрюм-дрюм-ту-ту.

поезда бросались под откосы
и взрывались птицы на лету.
брат вострил заточку против брата.
полыхали тучные поля.

а приблудный в свитере лохматом
пел и пел: ту-ту-дрюм-дрюм-ля-ля.

 

Над рекой

гундосит. сидит и гундосит.
приди, умоляет, приди.
стемнело. вот-вот будет восемь.
а после — и девять, поди.

чуть брезжит река с поволокой
и отсвет бросает кривой —
как нимба полоску, но сбоку,
а не над его головой.

сидит и гундосит. нелепый:
губами к вселенной приник.
и слышит его только пепел.
и рыбы еще.
и тростник.

 

Мы ели снег

мы ели снег. мы падали на спины
и ели снег. до жженья. до ангины.

над нами небо плыло и сияло.
мы ели снег. до кашля. до отвала.

и ты. и я. и — детство. боже. боже.
и снег. и смех. и хлеб. одно и то же.

мы съели снег. он сгинул. лет как двести.
и ты.
и ты.
пропал.
со снегом вместе.