Объявлен длинный список премии «Национальный бестселлер» 2010 года

КОММЕНТАРИЙ К ДЛИННОМУ СПИСКУ 2010 ГОДА

Длинный список и состав большого жюри опубликованы здесь

Отчетный год — для нашей премии юбилейный (десятый), для изящной словесности — бедный на события, для отечественного книгоиздания — кризисный. Отсюда, наверное, и столь короткий «длинный список» (он был бы еще короче без помощи энтузиастов из ЖЖ) и такое количество двойных, тройных, даже четверных выдвижений.

Плюс общая лень, в доказательство которой ограничусь лишь одним примером: год назад в фаворитах премии ходили молодые писатели Самсонов и Снегирев, оба выпустили сейчас по новому роману, но одного (Самсонова) ухитрились не выдвинуть вовсе, а другой (Снегирев) попал в лонг-лист только по квоте ЖЖ. И доказательство от противного: в год, когда не выходят книги, следовало бы, по идее, ожидать небывало высокого процента рукописей и полурукописей (то есть корректур), однако число их оказалось более-менее обычным. Потому что рукописи, оказывается, читать тоже лень.

Номинационный список подразделяется на несколько характерных групп. Прежде всего, это «литература второго шанса»: Роман Сенчин, обнесенный Букером; Мариам Петросян, не вошедшая в призовую тройку «Большой книги»; Андрей Аствацатуров и Андрей Степанов, оставшиеся с носом в одноименной премии; наконец, подверставшийся к ним в последний момент с коматозной повестью Белкина Эргали Гер.

Сумеет ли «Нацбест» искупить чужую вину, а вернее, захочет ли он жениться на чужих грехах, вопрос для меня не ясный. Понятно лишь одно: на всех чужих грехах сразу жениться все равно не удастся.

Далее следуют книги, бурно и, в основном, комплиментарно обсуждавшиеся в течение года (наряду с произведениями из предыдущей части списка): «Правый руль» Авченко, «Чертово колесо» Гиголашвили, «Мертвый язык» Крусанова, «Прощание в Стамбуле» Лорченкова (самовыдвижение), «Позор и чистота» Москвиной, «Заговор ангелов» Сахновского и журнальные публикации повести Лукошина «Капитализм» и романа Павлова «Асистолия». В этот же разряд (или подразряд) попадает и «Т», критикой, скорее, разруганный, — но Пелевин есть Пелевин.

Далее, несколько неожиданная проза поэтов: рукопись Ирины Дудиной (самовыдвижение) я читал, рукопись Тимура Кибирова — еще нет, о книге Бахыта Кенжеева лучше уж промолчу.

Непривычно много фантастики: Михаил Успенский, Евгений Лукин, Игорь Зотов, Всеволод Бенигсен. Последние двое, впрочем, проходят скорее по ведомству боллитры.

Немало и публицистики: помимо Авченко, это прославленные уже Рахматуллин и, прости господи, Панюшкин, а также несколько загадочная «Книга об одной песне» и, напротив, вполне понятный «Женский чеченский дневник» (в рукописи). Мемуары представлены книгой знаменитого театрального художника Кочергина.

В остальном преобладают темные лошадки, номинированные как в рукописи, так и по опубликованным книгам. Обращает на себя внимание множество диковатых названий: «Нано и порно», «Гуру и зомби» (это два разных романа), «Радостная мужская сталь», «Обрезание пасынков» и тому подобное.

Логика номинаторов порой ставит меня в тупик. Я не очень понимаю пока, почему у модного Германа Садулаева выдвинут не опубликованный в журнале «Шалинский рейд» (или вышедший книгой «АД»), а рукописный «Бич Божий» (номинатор Михаил Гиголашвили), что именно побудило Владимира Бондаренко выдвинуть в рукописи, не дожидаясь публикации, «Почтовую рыбу» сановного и талантливого Юрия Козлова, чем конкретно пленила Льва Данилкина «Жена миллионера», а Бориса Кузьминского очаровало «Горизонтальное положение». Возможно, всё это (или хотя бы половина) шедевры или полушедевры.

Любопытство вызывают также не читанные мною пока «Есть» Анны Матвеевой, «Роман с автоматом» Дмитрия Петровского, «Целующиеся с куклой» Александра Хургина: последний любопытно дебютировал в 1990-ые, но, переехав на ПМЖ в Германию, как-то подувял; первая — одна из лучших представительниц «уральского магического реализма», а второй выдвинут и официальным номинатором, и через ЖЖ, что, в общем-то, редкий случай.

Первый год премии без ее лауреата Александра Проханова, второй без ее лауреата Дмитрия Быкова. Если у тебя есть фонтан...

В отчетном году обострилась литературная дискуссия между, условно говоря, сторонниками «что» и «как». Сторонники «что», называющие себя «новыми реалистами», теснят сторонников «как», презрительно именуя их «постмодернистами». Чем кончится спор, в том числе и уже через три месяца по итогам «Нацбеста», я, разумеется, не знаю, — но любопытно, что у «новых реалистов» завелась тихой сапой собственная постмодернистская пятая колонна: как минимум, два романа из нынешнего лонг-листа представляют собой развернутые сатиры на литературную премию «Дебют» и как бы учебные посиделки в «Липках», что равнозначно атаке на почту и телеграф «нового реализма».

Ну, и на смену нулевым пришли или вот-вот придут десятые, а вопрос, новый Горький или новый Булгаков (а может быть, новый Платонов?), остается открытым. Новый Замятин уже, пожалуй, отпал — антиутопия катастрофически быстро вышла из моды.

Виктор Топоров,
Ответственный секретарь,
1 марта 2010

Длинный список и состав большого жюри опубликованы здесь