Рик Риордан. Перси Джексон и лабиринт смерти
Еще не начинало смеркаться, когда мы углубились в лес, но удлинившиеся тени создавали здесь почти ночной полумрак. Следы противника мы с Аннабет отыскали почти сразу — отпечатки, в спешке оставленные каким-то существом с множеством ног. Мы продвигались вперед, стараясь не терять их из виду. Один раз, когда нам пришлось перепрыгивать через ручей, неподалеку хрустнул сучок. Мы тут же спрятались за камнем, но оказалось, что это братцы Стоулл пробираются лесом, ругаясь напропалую. Их папаша, может, и был богом воров, но у них самих ловкости — как у носорога.
Когда они скрылись из виду, мы двинулись в западную часть леса, водившиеся в той стороне чудовища были самыми сильными и дикими. Добравшись до края обрыва, мы некоторое время постояли там, разглядывая болотистый пруд, открывшийся нашим глазам. Вдруг я почувствовал, что Аннабет вздрогнула и напряглась.
— То самое место, где мы бросили его искать,— глухо сказала она.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем она. Прошлой зимой, когда мы все разыскивали Нико ди Анджело и, прочесав чуть ли не весь лес около лагеря, добрались сюда, именно тут нас оставила последняя надежда. Гроувер, Аннабет и я, помнится, стояли на этом самом каменистом обрыве, и я убеждал их в том, что Хирон не должен знать правды. Ему нельзя рассказывать, что Нико — сын Аида. В то время это казалось мне самым лучшим выходом. Я хотел защитить его, хотел найти Нико сам и объяснить все обстоятельства, связанные со смертью его сестры. Но теперь, полгода спустя, я так же далек от решения этой задачи, как и тогда. Во рту у меня появилась горечь.
— Прошлой ночью я видел его,— пробормотал я.
Аннабет непонимающе взглянула на меня. — Как это, видел?
Я стал рассказывать ей о послании Ириды и о том, что увидел у фонтанчика в своем домике. Пока я говорил, она молча смотрела в глубь леса, на подступающие к нам тени.
— Он хочет вернуть умершую? Нехорошо.
— Тот призрак, которого я видел, дает ему плохие советы,— пояснил я.— Призывает отомстить.
— Да-а... Духи действительно не всегда хорошие советчики. Они ведь преследует свои цели, никак не забудут старые распри. К тому же они обижают живых.
— Нико собирается явиться за мной. А еще этот призрак упоминал о лабиринте.
— Все сходится,— кивнула Аннабет.— Нам просто необходимо найти лабиринт.
— Может, и так.— Я поежился.— Но все-таки кто послал мне это сообщение через Ириду? Если Нико не знал, что я тут, в лагере...
И вдруг снова — хруст ветки. Шорох сухих листьев. Что-то огромное шумно двигалось между деревьями как раз под гребнем скалы, на котором мы стояли.
— Это уже не братья Стоулл,— шепнула Аннабет.
Почти одновременным движением мы выхватили мечи.
Через считанные минуты мы добежали до Кулака Зевса — огромной груды валунов в самой чаще западного участка леса. У этой, самой природой созданной горки часто сходились наши охотничьи экспедиции. Но сейчас здесь не было ни души.
— Вон там,— шепнула мне Аннабет.
— Нет, погоди,— возразил я.— По-моему, позади нас.
Происходило что-то непонятное. Шорох чьих-то торопливых шагов доносился с разных сторон. С мечами в руках мы стали обходить скопление камней, когда вдруг позади нас чей-то голос произнес:
— Привет!
Мы резко обернулись, мечи в руках блеснули, и лесная нимфа Можжевелка вскрикнула от испуга.
— Уберите их! — запротестовала она.— Мы, дриады, не любим острых лезвий. Хорошо?
— Можжевелка! — воскликнула Аннабет.— А ты что здесь делаешь?
— Живу.
— В этих булыжниках? — Я опустил меч.
— В можжевельнике, дурачок.— Дриада указала на опушку леса:
Я сразу почувствовал себя глупо. И впрямь, как можно было не догадаться! С дриадами я познакомился несколько лет назад, но вести с ними долгие беседы все как-то не приходилось. Знаю только, что они никогда не удаляются слишком далеко от деревьев, в которых живут, но кроме этого, мне про них почти ничего не известно.
— А вы сейчас сильно заняты? — спросила Можжевелка.
— Ну... вообще-то у нас самый разгар военной игры против чудовищ, и мы изо всех сил стараемся не погибнуть... — Нет,— оборвала меня Аннабет,— мы ничем не заняты. Что случилось, Можжевелка?
Нимфа всхлипнула и вытерла рукавом глаза.
— Гроувер. Он кажется таким расстроенным. Целый год он искал Пана. И каждый раз, когда он возвращается, то становится все печальней и печальней. Я даже подумала, может, он встретил другое деревце, а можжевельник разлюбил.
— Нет, что ты,— поспешно заверила ее Аннабет.— Уверена, что причина не в том.
— Один раз я видела, как он упал на куст черники,— пожаловалась Можжевелка.
— Можжевелочка,— ласково сказала Аннабет,— Гроувер никогда даже не смотрит на другие деревья. Просто он ужасно расстраивается из-за своей лицензии на поиск.
— Он терпеть не может подземелья,— вздохнула дриада.— И вы не должны заставлять его туда спускаться.
Аннабет смутилась.
— Мы не заставляем, но это, может быть, единственный способ помочь ему. Если б мы, конечно, знали, откуда начинать, чтобы оказаться в лабиринте.
— А-а.— Можжевелка стерла зеленую прозрачную слезинку со щеки.— Насчет этого... Опять в лесу что-то зашуршало, и дриада испуганно воскликнула:
— Прячьтесь скорее!
И прежде чем я успел спросить почему, она нырнула в зеленый туман. Мы с Аннабет оглянулись. Из леса прямо на нас выползало янтарного цвета насекомое футов десять в длину, с острыми, как топоры, клешнями, блестящей чешуей, твердым панцирным хвостом и жалом длиннее, чем мой меч. Скорпион! К его спине был привязан алый шелковый мешок.
— Так! Один из нас пробирается за спину к этой твари,— скомандовала Аннабет, когда чудовище двинулось на нас,— и отсекает ему хвост, пока второй отвлекает внимание, нападая спереди.
— Усек! Надевай свою шапку-невидимку.
Она кивнула. Мы уже столько раз сражались бок о бок, что понимали друг друга с полуслова. С этим мы справимся. Но когда мы увидели, что из лесу на нас выползает еще два таких же скорпиона, то поняли: дело обстоит намного хуже, чем мы полагали.
— Три?! — воскликнула Аннабет.— Это не по правилам! По лесу шастает целая команда охотников, а на нашу долю выпустили половину зверья?
Я только сглотнул. Одного — это мы запросто. Двоих — ну при удачном стечении обстоятельств можно и двоих. Но целых три? Очень сомневаюсь.
Скорпионы лезли на нас, их шипастые хвосты так и свистели в воздухе, готовясь разрубить каждого из нас на части. Мы прижались спиной к ближайшей каменной глыбе.
— Айда наверх? — спросил я.
— Не успеем.
Она права, скорпионы нас уже окружали. Твари были так близко, что я различал слюну, капающую из их пастей в предвкушении столь изысканного обеденного блюда, как полукровки.
— Берегись! — крикнула мне Аннабет, отбивая плоской стороной лезвия выстрелившее в нее жало.
Анаклузмос сверкнул в воздухе, угрожая другому жалу, но скорпион в мгновение ока оказался вне досягаемости. Воспользовавшись передышкой, мы стали карабкаться по камням наверх, но скорпионы не отставали. Я ударил мечом одного, но продолжать стратегию нападения было слишком опасно. Если я буду пытаться разрубить мечом тело скорпиона, он размахнется, двинет своим ужасным хвостом — и поминай как звали. Если же я попробую отрубить этой твари хвост, то его клешни обхватят меня с боков и раздавят. Все, что остается, это держать оборону, но надолго нас не хватит.
Я сделал выпад в сторону, пробуя прижаться к камням, и вдруг обнаружил, что позади меня их нет, там зияет пустота. Между двумя огромными валунами чернела глубокая трещина... странно, я, наверное, сто раз тут был и ни разу ее не видел.
— Залезай сюда,— крикнул я Аннабет.
Она, рубанув скорпиона, который только что чуть не схватил ее, с недоумением взглянула на меня.
— В эту щель? Но она слишком узкая!
— Полезай. Я тебя прикрою. Давай!
Она скользнула мимо меня и стала протискиваться между камнями. Вдруг раздался вскрик, Аннабет ухватилась за меня, потянула за собой, и мы с ней стали куда-то проваливаться. Между камнями разверзлась яма, которой еще секунду назад здесь не было. На мгновение надо мной вспыхнуло пурпуром вечернее небо, замелькали деревья, распахнулись страшные пасти скорпионов, и тут же все исчезло. Будто захлопнулась крышка фотообъектива и мы очутились в полнейшей тьме.
Тишина... Вокруг нас стало так тихо, что наше тяжелое дыхание рождало ответное эхо. Камни вокруг были влажными и холодными. Я присел на неровный пол, словно бы выложенный из каменных плит, и поднял Анаклузмос. Слабого свечения, струившегося от его лезвия, было достаточно, чтобы увидеть испуганное лицо Аннабет и обросшие мхом булыжники стен.
— Г-где мы? — заикаясь, спросила Аннабет.
— Во всяком случае, там, где нет скорпионов.
Я старался говорить спокойно, но мне тоже было страшновато. Трещина, в которую мы пролезли, не могла вести в пещеру, это абсолютно точно. Если б на территории лагеря находилась такая пещера, об этом бы все знали. Пока что происшедшее с нами походило на то, что сама земля расступилась и поглотила нас. Мои мысли тотчас завертелись вокруг той трещины перед дверью нашего павильона для трапезы, куда однажды провалились скелеты-призраки. И я стал подумывать, что примерно то же самое случилось и с нами.
Я снова поднял меч, разгоняя тьму вокруг нас.
— Какая длинная комната,— пробормотал я, вглядываясь во мрак.
Аннабет судорожно схватилась за мою руку.
— Это не просто расщелина,— зашептала она.— Это подземный коридор. Она права. Тьма впереди сгущалась так, будто там была пустота и оттуда потихоньку дул теплый ветерок, какой иногда ощущается в туннелях метро, только этот, казалось, нес в себе некую угрозу.
Я встал и двинулся вперед, но Аннабет остановила меня.
— Дальше ни шагу,— предупредила она.— Сначала нужно найти выход отсюда.
Она и вправду выглядела очень напуганной.
— Зачем его искать,— возразил я,— он прямо надо мной.
Я поднял голову, взглянул наверх и понял, что той расщелины, через которую мы свалились вниз, уже нет. Над нашими головами тянулся сплошной каменный потолок. Коридор же уходил в обоих направлениях, и конца ему не было видно.
Ладонь Аннабет опять скользнула мне в руку и осталась там. При других обстоятельствах я бы, наверное, смутился, но в этой тьме кромешной я был даже рад, что знаю, где она. Поскольку это единственное, что я сейчас знал.
— Отступаем на два шага,— приказала Аннабет.
Мы сделали их почти одновременно, будто ступали по минному полю.
— Так. Хорошо. Теперь помоги мне получше разглядеть стены.
— Зачем это?
— Чтобы отыскать метку Дедала.
В голосе Аннабет звучала уверенность, что она ее найдет. — Хм, ладно, а что это за метка? — поинтересовался я, но в этот момент она с облегчением воскликнула:
— Есть!
Аннабет приложила руку к стене, и от этого места заструилось слабое голубоватое свечение. На стене виднелся знак Δ, греческая буква «дельта».
Потолок скользнул вбок, и тотчас над нашими головами появилось синее ночное небо, сплошь усеянное звездами. Только почему-то оно было гораздо темнее, чем я ожидал. По одной стороне стены наверх вели перекладины металлической лестницы. До моего слуха доносились человеческие голоса, выкрикивавшие наши имена:
— Пе-ерси! А-аннабет!
Голос Тайсона звучал громче всех, но остальные тоже кричали не слабо.
Я тревожно оглянулся на Аннабет, и мы стали взбираться по лестнице.
Film artwork © 2009 Twentieth Century Fox Film Corporation. All Rights Reserved.
войдите или зарегистрируйтесь