Тройная самоидентификация

• Максим Д. Шраер. Исчезновение Залмана / Пер. с англ. М.Д. Шраера и др. — М.: Книжники, 2017. — 313 с.

Максим Шраер родился в Москве, а в возрасте двадцати лет вместе с семьей иммигрировал в США. Здесь он стал профессором русской литературы и иудаики в Бостонском колледже. В 2007 году литературовед получил Национальную премию Еврейской книги (США) за созданную им двухтомную «Антологию еврейско-русской литературы: два века двойной самоидентификации в прозе и стихах». Своим художественным творчеством Шраер продолжает век третий, добавляя новый, американский, англоязычный пласт.

В научной деятельности Шраера и его литературном творчестве разными способами разрабатываются одни и те же сюжеты: сложносоставная национальная идентичность (герои научных монографий Шраера — советские евреи Эдуард Багрицкий и Илья Сельвинский), иммиграция (книги и статьи о Владимире Набокове и Иване Бунине) и транслингвизм (творчество Набокова). Свою работу над «Исчезновением Залмана» автор описывает как «трансъязычное, межъязычное (или же междуязычное) бытие сочинителя-иммигранта». Семь из десяти рассказов были изначально написаны по-английски, а впоследствии переведены на русский язык самим автором или же его родителями, писателем Давидом Шраером-Петровым и переводчицей Эмилией Шраер.

Новый сборник представляет собой органическое продолжение более ранних работ автора: «Покидая Россию» и «В ожидании Америки». В одном из интервью писатель назвал возможную третью часть «книгой о любовном свидании советского иммигранта с Америкой». «Исчезновение Залмана» соответствует этой характеристике, однако между автобиографическими текстами Шраера и новым сборником рассказов есть значимые различия. Для новой книги принципиальны вымышленность героев и сюжетов, дистанция между автором и героем, повлиявшая на выбор повествования от третьего лица, и жанр короткого рассказа, способный передать обобщенный опыт советских еврейских иммигрантов в Америке, вобрать в себя спектр ситуаций и калейдоскоп конфликтов. Герои Шраера наделены многоуровневой идентичностью, неустойчивой, внутренне конфликтной, пластичной и ситуативной. Все они пытаются «перелицовать собственное „я“», отсечь опыт советского прошлого, адаптироваться в США или приобщиться к миру иудаизма.

Персонажи Шраера проходят через разнообразные испытания, связанные с пересечением границ: переезд и возможную культурную изоляцию; любовь (и внутри этого сюжета особо выделяется вопрос о межрелигиозном браке); убийство и смерть (наиболее яркий пример: замечательное переосмысление набоковской традиции — рассказ «Прошлым летом в Биаррице...»), а также творчество. Многие из героев успешны в карьере, они обретают материальное благополучие и получают признание в Америке, однако, подобно герою рассказа «Ловля форели в Вирджинии», утрачивают нечто более важное — способность к творчеству, истинное вдохновение. Стихи, в которых «живая жизнь сверкает», подменяются пойманной искрящейся и трепещущей форелью.

Герои Шраера покидают страну своих предков, но их дальнейшая жизнь продолжает развиваться по сюжетам родной культуры. Деятельная и жертвенная Сонечка Миронова из пригорода Хартфорда наследует судьбу своих предшественниц из русской литературы: героинь Достоевского, Трифонова, Толстой, Улицкой и других. Лишь имя ее теперь пишется на латинице Sonetchka, но содержание этого имени неизменно.

Что же делает русских героев русскими? Последний рассказ сборника предлагает неоднозначный и парадоксальный ответ. Во время войны дед главного героя спас от расстрела еврейскую девушку, укрыв ее в своем доме. Он вышел за пределы собственной национальной ограниченности, «он сердцем все понял, сердцем. Вот он был русский». Максимальная самореализация личности актуализирует ее национальную принадлежность. Спасение и принятие другого ведет к желанному гармоническому союзу: они женятся, и их внуком становится главный герой. Как говорит проститутка из рассказа «Судный день в Амстердаме», «разные люди только тогда счастливы, когда способны понять свои различия».

Национальная принадлежность — это внеэтническая характеристика, которая определяется не происхождением, культурной средой, языком, соблюдением религиозных обрядов или браком. Она ситуативна и зависит от каждодневного выбора, который совершает герой. Еврейская идентичность — это комплекс наднациональных представлений, частью которого становятся борьба с дискриминацией и преследованием (начиная с детского «Яшка-жид, Яшка-жид, по веревочке бежит»), помощь угнетенным, принятие свободы другого, открытость миру и будущему, которая выражается в предупреждении Ахлабустину: «жизнь тебя оставит за кормой, и собственные дети с тобой перестанут разговаривать». Именно активная жизненная позиция и открытость проявляют русскость в русском, делают еврея евреем, а американца — американцем.

«Любовное свидание с Америкой» помогает герою постичь собственную идентичность и выйти за пределы удушающей национальной принадлежности. Тройная самоидентификация на наших глазах расширяется до наднационального, общечеловеческого уровня.