На родине слонов

• Питер Хёг. Дети смотрителей слонов. СПб.: Симпозиум. — 2012.

Датский писатель Питер Хёг крайне загадочен. Он редко дает интервью (не больше одного — стране!) и со своим издателем чаще общается по электронной почте. Платит 70 % подоходного налога и не старается при этом поменять брутальный Копенгаген на дружелюбный, эм, Саранск. В созданный Хёгом фонд помощи женщинам и детям стран третьего мира также поступают немалые суммы денег. Он скандинавский бог, он отец и дух, который знает истину. Все, кто чувствуют, что она где-то рядом, терпеливо ожидают выхода каждой новой книги писателя.

Невероятный выдумщик, Питер Хёг в шестом, переведенном на русский язык Еленой Красновой, романе ведет повествование от лица четырнадцатилетнего мальчика Питера. Сын священника, недавно покинутый любимой, пытается с помощью старшей на два года сестры Тильте, голубоглазого и золотоволосого брата Ханса и пса Баскера предотвратить духовное грехопадение безумцев-родителей.

Желание взглянуть на Бога хотя бы одним глазком, почувствовать, что он вездесущий, и понять, чем закончится земная жизнь, огромно, как слон. Оно присуще не только отцу-священнику и матери — церковной органистке, но и тем, кто отчаянно пытается ни во что не верить. Однако сколько ни старайся — слона этого приручить нельзя, за ним можно лишь присматривать. Поэтому у тех, в чьих душах живут слоны, всегда есть повод для грусти.

Понятно, почему Тильте восстает против фразы «Они жили счастливо до конца дней своих». «Любовь, которая продолжается пятьдесят или шестьдесят лет, просто курам на смех». Всем нужна вечность.

По словам Елены Красновой, «Дети хранителей слонов» стоят особняком ото всех книг Хёга. Желание улыбнуться возникает ежестранично: «Водитель... целует женщину, которая сидит на правом сиденье позади него. Это не просто мимолетный поцелуй в щечку, это один из тех поцелуев, когда вокруг влюбленных все исчезает, а остаются лишь кружащие лепестки цветов, скрипки и бабочки, рыдающие от счастья».

Очень добрый, светлый, по-хорошему ироничный роман на время чтения заставляет забыть, что он написан датчанином. То, что от свойственной скандинавской литературе холодной задумчивости и даже некоторой безысходности камня на камне не осталось, «все-таки сродни чудесам, описанным в Новом Завете».

Хёг подшучивает над благополучием Дании и ее размеренным образом жизни, позволяя подростку Питеру стать автором брошюры для туристов об острове Финё, которая сделала его объектом паломничества множества путешественников. Пребывая на остров, они неустанно ищут обещанную находчивым юношей флору и фауну, а также колоритных местных жителей: «... наш старший брат предстал в брошюре в брюках до колен и гольфах, в башмаках с серебряными пряжками и развевающимися на ветру волосами, с подписью: „Житель Финё по пути в церковь, в национальном костюме, который до сих пор носят на острове“».

Уникальна не только природа, но и люди Финё, которые кроме того, что являются представителями практически всех религий мира, выполняют одновременно совершенно оксюморонные функции: акушерка и похоронный агент, инженер и органистка в церкви, священник и повар-гурман, главная монахиня ретрита буддистской общины и компьютерный гений — в одном лице.

«Совершенно не обязательно хорошо знать другие места, — говорит Питер Хёг в интервью, данном специально для России. — Важно уметь создать иллюзию того, что ты хорошо их знаешь». Благодаря автору читатель может с ветерком прокатиться на черной карете по площади Блогор, проезжая мимо торговца лимонами, пройтись по помещениям замка Фильтхой в поисках старинного туннеля или открыть дверь в тайную комнату, исполнив песню «Лишь глупец не боится футбольного клуба Финё».

Нанизывание родительных падежей в названии, которое обязательно вызовет волнения среди пуристов, привлекательно. Впрочем, как любое намеренное нарушение нормы, тем более вынесенное в заголовок.

Метафизические слоны придают роману особый шарм. «Это красивые животные. Но с ними нелегко. За ними наверняка надо постоянно ухаживать. Одной только еды — страшно подумать...» — справедливо замечает Питер. Может, поэтому детям приходится объяснять смотрителям слонов простую истину: «вопрос о том, существует ли Бог... это самый важный вопрос в жизни человека... с такими важными вещами нельзя жульничать».

За окном холодно, как «бывает только в Дании и только в апреле», но в воздухе неминуемо пахнет весной, а в Копенгагене вот-вот зацветут буковые деревья. В том, насколько справедливо устроен мир, мне, как и Питеру с Тильте, сложно согласиться с мировыми религиями. В России книги Питера Хёга появляются лишь через несколько лет после их выхода на родине автора. Несмотря на это, Елена Краснова переводит и будет переводить романы на русский язык. Поэтому стоит расцеловать ее при встрече за ставшую близкой Данию, в которую время от времени до безумия хочется попасть.