Мартин Михаэль Дриссен. Пеликан

• Мартин Михаэль Дриссен. Пеликан / пер. с нид. А. Яковлевой. — СПб.: Polyandria NoAge, 2024. — 224 с.

Мартин Михаэль Дриссен — нидерландский театральный режиссер, переводчик и писатель. Его произведения издаются более чем на шести языках, а творчество отмечено множеством наград, в том числе премией «Либрис», которая ежегодно присуждается в Нидерландах за лучшую книгу: в ее шорт-лист вошел роман Дриссена «Пеликан» (2017).

«Пеликан» — это история о «невероятной дружбе, зыбких мечтах, упущенных возможностях и удивительных совпадениях». В ничем не примечательном (кроме того, что раз в год сюда прилетают пеликаны) югославском городке на берегу Адриатического моря живут два ничем не примечательных человека — Андрей и Йосип. Их судьбы оказываются переплетены, и когда нечаянно раскрытые секреты друг друга приведут к взаимному шантажу, а напряжение достигнет пика, им предстоит встретиться лицом к лицу.

 

Андрей уже больше часа сидел в порту. Он угостил себя мороженым, а остаток вафельного рожка швырнул в воду. Облизав упаковку, он выбросил и ее и теперь наблюдал, как фольга медленно тонет, окруженная стайкой рыб. Будто уходящий ко дну обломок судна, подстерегаемый акулами, думал он.

Железо кнехта, на котором сидел Андрей, было приятным и теплым. Он так ничего и не предпринял, чтобы продолжить поиски. Лучше сперва хорошенько все обдумать. Старик Шмитц занимается благотворительностью — практически немыслимо, что он украл из кошелька деньги, несмотря на все его странности. Нужно действовать хитро, чтобы Шмитц не догадался, о чем речь, но хоть что-то выяснить.

Паром из Италии, заходящий в городок во время сезона каждую неделю, а так только раз в месяц, приближался к набережной с другой стороны бульвара. Огромная белая посудина с высокими трубами всегда вызывала большой ажиотаж. Мороженщик принимался толкать тележку в сторону набережной. Гостиница, люди, сдающие домики отдыхающим, рестораны — все отправляли к терминалу своих представителей, вооруженных визитками и буклетами, скорее всего, напрасно: помимо фур, на сушу по спущенному трапу съезжало всего несколько машин, да и те обычно направлялись куда-то еще, а на этом пароме оказывались только потому, что так ближе и поэтому дешевле переправиться из Анконы.

Андрей и сам часто ходил к кораблю, надеясь увидеть интересную новую модель «ланчи» или «форда», но их и отсюда не пропустишь, если поедут мимо.

На Андрее были белые шорты и белая рубашка с короткими рукавами. В сочетании с повязкой на голове его длинная фигура смотрелась экзотично, даже царственно. И действительно, выглядел он так, будто давал аудиенцию: один за другим к нему подходили и поздравляли с выздоровлением даже те, кто и знать-то о нем вроде бы не знал. Престарелая дама, тянувшая за собой клетчатую сумку на колесиках, остановилась сказать, что ждет, когда он снова начнет развозить почту, — другие это делают совсем не так. Старик с дубленой бронзовой кожей, сдававший свою рыбацкую лодку для дневных прогулок, подошел к нему и подал руку. Андрей купался во внимании больше, чем когда-либо до аварии, и ему это нравилось. Казалось, будто город наконец признал его своим особенным сыном. Если бы не открытый вопрос об исчезнувших конвертах и английской купюре, он был бы, возможно, абсолютно счастлив. Голубое безоблачное небо над головой, лишь далеко на юге горизонт в легкой дымке, словно в ожидании дождя. Небольшая стая пеликанов осталась в этом году в городе, и теперь они неподвижно и безучастно глядели перед собой; стояли они, к счастью, не слишком близко. Фуникулер затормозил, и вагон на правом пути, по обыкновению, оказался наверху. Йосип Тудман своих привычек не меняет. Андрей поставил правую ногу в сандалии на трос, привязанный к дрейфующему причалу с чередой мелких моторных лодок. Трос натягивался или провисал в такт вялой качке в портовой бухте — казалось, он нажимает на педаль большого морского органа. Андрей увидел, что навстречу ему идет мальчик в пионерской форме и красном галстуке с зажимом в форме кольца. Мальчик тоже был в шортах. Он решительно взял под козырек:

— Здравствуйте, господин, где ваша собака?

— А ты знаешь мою собаку? Лайку? — улыбнулся Андрей.

— А как же, господин. Борзая из Англии. Я еще бросал оранжевый мяч, помните? Конечно, это было еще до того, как я вступил в пионеры. Теперь я уже командир звеньевой.

— Молодец, мальчик. Как тебя зовут?

— Димо, господин.

— Красивое имя. А когда ты давал клятву?

— Еще в прошлом году, господин. «За дом — грудью встанем!» Мы твердо стоим за идеалы нашей социалистической республики!

— Так держать! Я тоже успел за них побороться.

— Вы что, были на народно-освободительной войне?

— Нет, я же тебе не дедушка! Зато я играл нападающим за сборную по футболу на чемпионатах мира.

В определенном смысле ложь намного более интимная штука, чем правда, подумал Андрей.

— И победили немцев?

— Представь себе! Шестнадцать — один.

— Значит, один они нам все-таки забили? Как так вышло, господин?

— Вратаря ослепило солнце. Он прыгнул в другой угол.

— Вот незадача, господин. Все равно мы красиво их уделали.

— Точно. Будешь продолжать в том же духе, и родина сможет тобой гордиться так же, как и мной. Тоже станешь чемпионом.

— Правильно, господин. Я и собираюсь. Только в школе очень много задают, а отдельной комнаты у меня пока нет.

— Все у тебя будет. Продолжай в том же духе, тогда ты вырастешь и станешь таким же, как я.

— А какого вы роста, господин?

— Где-то два пятьдесят, мой мальчик.

— Ого! А где ваша собака?

— У одного друга. Но я ее заберу, и мы снова погоняем ее по пляжу. Договорились?

— Так точно, господин. Всегда готов!

Андрей ответил на приветствие, приложив два пальца к белой перевязи на голове, а мальчик развернулся на каблуках и зашагал прочь сквозь нехотя расступавшихся пеликанов.