Аня Ма. Затмение. Нигерийские рассказы

Анна Ма. Затмение: Нигерийские рассказы. — СПб.: Лимбус-Пресс, 2017. — 304 с. 

Эта книга  — путешествие в удивительный мир Африки, где жизнь людей по-прежнему течет между берегами сказки и реальности. В размеренные будни посольств то и дело вплетаются невообразимые­ истории: подхватившая малярию секретарша превращается в огромного комара, чопорный английский джентльмен­ — в ящерицу, на белых детей насылают порчу, а из нефтяных пятен дельты Нигера выходят на берег русалки… От подлинности этих головокружительных­ рассказов захватывает дух.

Человек с перекрестка

 

Сара тщетно борется со сном. Машина стоит в вечерней пробке на перекрестке, и она ругает себя, что не съездила за продуктами днем: поила чаем и учила жизни свою русскую подругу Нину. Пришлось ехать с детьми после школы, и младшие девочки вымотали ей все нервы. Теперь, нахохлившись, они сидят сзади и смотрят в окно; между ними монументально и непреклонно возвышается старшая дочь, ее главная союзница.

Регулировщик все не дает нужного сигнала, машины в их потоке оглушительно гудят, и у Сары предсказуемо начинает пульсировать висок. Пока они доедут, сыр и масло противно размякнут, кефир прокиснет, а яйца и помидоры успеют подтухнуть, несмотря на работающий кондиционер. Муж опять до ночи будет нудеть про то, сколько она тратит денег. Сара уверена, что это все прохиндеи-ливанцы — наверняка подделывают сроки годности и при этом безбожно накручивают цены.

— Мама, а почему этот человек здесь все время сидит? Смотри, мам, вот этот!

Человек действительно сидит прямо в центре перекрестка, на запыленном газоне. Руки его безвольно свисают между колен, но глаза смотрят вперед напряженно. Он приходит сюда каждый день. Не торгует, не просит милостыню — просто сидит смотрит. Сосредоточенно, внимательно. Его не гонят, на него не обращают внимания. Он, городской сумасшедший, давно стал привычной частью маленькой жизни этого перекрестка. Человека, кажется, это вполне устраивает.

Машины идут непрерывным потоком, и лица за стеклами проплывают мимо человека, как рыбы. Они смотрят сквозь него, а он смотрит сквозь них. Многих из них он узнает — они проезжают перекресток в одно и то же время каждый день. Иногда они опаздывают на пару минут. Это нарушает порядок, человек нервничает. Вздыхает с облегчением, когда видит их снова. Лица, такие же безучастные, как и вчера и позавчера, проплывают мимо него, но он чувствует на своем лице каждый их взгляд, почти невесомый. Они забудут о нем уже через секунду, так они забывают и будут забывать о нем каждый день — до следующей встречи глазами, мгновенной несущественной.

Бывает, они не появляются вовсе, и тогда он размышляет, что стало с рыбами-пассажирами. Они могли заболеть или умереть, а может быть, уехать. Может быть, они просто исчезли. А может быть, их никогда и не было на самом деле. А может быть, они просто переселились на другой перекресток. Это немного обидно.

В Абудже много транспорта. Много пассажиров и водителей. Реки, бурлящие в руслах дорог. Вокруг рек многие кормятся. Вот, например, на его перекрестке торгует картинами один художник из Иба-дана. Он даже нарисовал его однажды, но продавать не стал. Сказал, что такое никто не купит, а ему, как уличному художнику, просто было интересно его нарисовать. Ну что ж, пожалуйста, не жалко.

Полицейские в отглаженной черной форме небрежно держат автоматы дулом вниз, палец на спусковом крючке; их желто-черные, полосатые, как осы, «хайлаксы» прячутся в тени придорожных деревьев. Полицейские останавливают машины: лица пассажиров-рыб меняются, открываются рты глаза, руки отсчитывают деньги. Еще полицейские выскакивают из кустов с длинными дубинами сноровисто охаживают ими капоты подрезающих нарушителей. Капоты нарушителей облезлые и зеленые — это всегда таксисты.

Регулировщики в белых перчатках, как и человек, целый день вдыхают автомобильные выхлопы черный дизельный дым грузовиков. Солнце палит, дорожные испарения иногда рисуют вдали мираж — кусочек гладкой озерной воды.

Продавцы газет ходят между машинами, пока те ждут своей очереди. Глаза водителей устремлены на белую перчатку, на ржавую круглую будку регулиров-щика. Пассажиры равнодушно скользят глазами по проплывающим мимо газетным заголовкам: заявили, подписали, погибли, взорвали. Мало кто покупает.

Вдруг стекло едет вниз и высовывается рука. К этой руке мчатся со всех ног: газеты, жвачка, орехи, пакетики воды, чипсы, часы, весы, коврики, яблоки, нанизанные на белую нитку. Рука выбирает — и за руку разворачивается стремительная битва. Но вот регулировщик машет своей белой перчаткой, машины трогаются — и тот, кто почти стал счастливчиком, со всех ног мчится за рукой, исчезающей за стеклом. Еще немного, и он станет обманутым неудачником, обреченным на насмешки до конца дня. Но рука снова милостиво высовывается, в ней зажаты деньги.

Вот однорукий. Когда-то он очень не любил человека, пытался прогнать. Говорил, что ему, с его целыми четырьмя конечностями, на этом перекрестке делать нечего. Грозился побить. Никак не хотел понять, что человек ничего не просит. Он не из тех, кто кормится этой реки. Он не отнимает у них добычу. Однорукий в конце концов успокоился. Иногда даже он делится с ним едой, если вдруг подают не деньгами.

Группа мальчишек с ведрами и грязными тряп-ками приходит не каждый день. Набрасываются на машины, начинают размазывать пыль по стеклу. Белые часто платят — чтобы они этого не делали. Так что ни одной машине с белым так просто не уйти. Местные, конечно, просто гоняют. А сами мальчишки гоняют его, человека. Смеются над ним, однажды водой из ведра облили. Все ждут, что он обидится и уйдет. А он, мокрый, смеется вместе с ними — вода прибавляет ему сил. Мальчишкам досадно, и они оставляют его в покое. На самом деле они прекрасно понимают, что ему никуда от них не деться. У каж-дого есть свое место. Он должен быть на своем.

На обочине — девушка с огромными блюдами бананов на голове; продавцы апельсинов — под маленьким острым ножом быстро растет тонкая ленточка кожуры, и очередной гладкий белый шар выставляется на столик; школьники — эти всегда идут большой толпой, так легче перейти дорогу; вдали большое оживленное зеленое пятно — стоянка такси, водители спят под большим деревом, в тени, далеко от дороги. Там же, под деревом, мусульмане расстилают свои молитвенные коврики.

Все это человек наблюдает каждый день. Каждый свой день.

Ближе к вечеру он не спеша поднимается, потягивается, встряхивает основательно затекшие руки ноги; делает несколько наклонов, прогибается в пояснице назад — выражение его лица сменяет-ся с серьезного на блаженное. Потом он не спеша выпрямляется и с удовольствием обводит глазами родной перекресток.

Вокруг тишина. Только легкий ветер еле колышет края непроданных газет, придавленных камнем. Рядом застыл молоденький газетчик — его рот открыт, он как раз что-то кричал девушке с бананами. Она, обернувшись на его слова, застыла с улыбкой. Левая рука придерживает край блюда, чуть подрагивает подол платья, правая рука соблазнительно упирает-ся в стык тонкой талии и крутого бедра.

Регулировщик застыл с вытянутой вперед рукой, но ехать вперед некому — машины, все до одной, тоже замерли на месте. В них застывшие лица. Художник застыл на бегу — он пытался поймать улетевший рисунок. Рисунок летит себе дальше. Человек провожает его взглядом и улыбается.

Потом он уходит — он очень устал, и на отдых ему нужны ровно сутки. Осторожно пробирается, стараясь никого не задеть, между застывших фигур. Аккуратно обходит кисть, которая торчит над опущенным стеклом, обходит однорукого, застывшего на бегу.

Он выспится и снова придет сюда. И все продолжится. Однорукий добежит до подаяния, художник расстроится из-за улетевшего рисунка, регулировщик опустит руку — ох и затечет же она у него, — а парень познакомится с девушкой, и, может быть, они потом поженятся.

Вон та сердитая большая белая мадам с меланхоличным шофером и тремя дочерьми доедет до дома и, раскладывая покупки, в очередной раз удивится, как в этой Нигерии все быстро портится. Муж будет ругать за пустую трату денег, потом вместе они будут ругать прохиндеев-ливанцев, а ночью, конечно, помирятся.

И, может быть, родят четвертого ребенка, мальчика.

Дата публикации:
Категория: Отрывки
Теги: Лимбус-ПрессАня МаЗатмение
Подборки:
0
0
6082
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь