Леонид Юзефович: литература в новом качестве

По мнению Данилкина «Князь ветра» Юзефовича как раз тот случай, когда идея создания премии, позволяющей «проснуться знаменитым», оправдалась на двести процентов. Сам же Юзефович, получивший спустя 10 лет «Большую книгу», считает «Национальный бестселлер» одной из самых авторитетных литературных премий.

— Что происходит с книгой через 10 лет после публикации? Живут ли ваши произведения собственной жизнью, не зависимой от жизни автора?
— В наше время 10 лет — колоссальный срок. Обычно беллетристика столько не живет, если не переиздается, а переиздается она теперь нечасто. Раньше книги хранились в семье и передавались по наследству, но сейчас издания последних лет воспринимаются как нечто эфемерное, не заслуживающее права занимать место в нашем жилище и не стоящее трудов по вытиранию с них пыли. В моей личной библиотеке современной беллетристики почти нет, хотя я стараюсь прочитывать громкие новинки. Зато тексты продолжают жить в интернете — это как посмертное существование души, отделенной от тела, и какие с ней там происходят превращения и приключения, не известно. Что касается тех книг, которые написал я сам, отдельной от меня жизнью живет разве что «Самодержец пустыни» — книга о бароне Унгерне, но это не беллетристика.

— Собственные произведения, написанные давно, — это история литературы или часть вашей жизни?
— Одно другому не противоречит, но я достаточно вменяем, чтобы не рассматривать историю собственной жизни как факт литературы.

— Не обидны ли для вас упреки в беллетристичности ваших произведений? Как вам кажется, в какой степени ваши литературные работы — выражение духа эпохи?
— В моем случае беллетристичность и даже занимательность имеют причиной не коммерческие соображения, а неуверенность в себе. В конце концов, кто я такой, чтобы говорить, пусть важные вещи, но скучно? А дух эпохи дышит, где хочет, и талант часто является ему помехой, а не помощником. В одной моей ранней повести есть такая фраза: «Разве печать времени, отметившая жизнь глупца, становится от этого бледнее?»

— Историческое повествование сегодня может стать литературным бестселлером — каким когда-то была «История...» Карамзина? Что заставляет писателя обращаться к истории — история или все же современность?
— Обращаться к истории заставляет писателя эмоциональный, а не научный интерес к ней, который пробуждает современность. Публицистика в одеждах исторического повествования — это продукт второго сорта. А серьезные книги по истории нередко становятся интеллектуальными бестселлерами, особенно на Западе.

— Следите ли вы за судьбой «Национального бестселлера»? Читаете ли лауреатов этой премии и как оцениваете литературные достоинства их книг?
— Я прочитал почти всех лауреатов и многое из того, что входило в шорт-листы. Победителей оцениваю по-разному, но это дело вкуса. Важнее другое: в течение шести лет, с момента основания, «Нацбест» был одной из двух, а последние четыре года — одной из трех самых авторитетных литературных премий России, хотя его финансовый фундамент в разы меньше, чем у «Букера» и «Большой книги».

Дата публикации:
Категория: Интервью
Теги: Леонид ЮзефовичНацбест 2010премия «Национальный бестселлер»
Подборки:
0
0
4454
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь