Зульфия Абишова. Рыжий

 

Зульфие Абишовой 34 года, она работает юристом и живет в Омске. В 2020 году вошла в лонг-лист литературной премии Белой вороны с рукописью школьной повести «Продавец хомяка«. Является организатором книжного клуба у себя в городе, а также Клуба книжных клубов, объединяющего больше 30 книжных клубов из разных стран и городов (страница проекта в «Инстаграм« @klu_kni_klu). Ведет канал в Телеграме «Дети в книгах».

Сергей Лебеденко и Артём Роганов: Короткий период самоизоляции был по-настоящему странным — одно задержание Иисуса с собакой на Патриарших прудах чего стоит — но в текстах современных писателей это пока отражено слабо. Рассказ Зульфии Абишовой балансирует на грани такого веселого безумия и хоррора — и этим удачно попадает в сезонные рамки «жуткого октября» (Spooktober). Кроме того, текст отражает главный страх и главное открытие карантина — на самом мы не знаем людей, с которыми живем. И хорошо, если такое откровение пришло в форме рыжего магического кота, — не всем так повезло

 

РЫЖИЙ

Я живу вдвоем с котом в небольшой квартире. Мой брак не выдержал испытания всеобщей изоляцией. Банально, правда? Но не спешите с выводами.

Начну с того, что кота я потерял.

Конечно, мы никогда особо не ладили. Он жевал мои провода и раз в месяц или около того мог наложить свое добро там, где я обязательно на него наступал. В отместку я слегка (думаю, слегка, да) пинал его под зад. И пару раз вытирал им пролитую на пол воду. Это правда забавно, но жена моих взглядов на данный вопрос никогда не разделяла. 

«Макс, ты даже мусор вынести не можешь, чтобы не пялиться в этот дебильный телефон. Конечно, ты не заметил, как он выскользнул за тобой. И что с ним теперь? Лежит окровавленным куском в шахте лифта? Разодран бродячими собаками? Стал ужином у бомжей? Да мало ли что! Тебе плевать на мои чувства. Ты прекрасно знал, как Лео был мне дорог. И ты! Его! Потерял!»

Ничего такого Лиза, конечно, не сказала. Я где-то читал, что рыжие люди — страстные. Огненные. Дурацкий стереотип.

— Ты везде проверил? — лишь печально уточнила она, не отрывая взгляд от окна.

— Все этажи обыскал и соседей обошел.

— Как это — обошел? Нельзя же. — как будто заинтересовалась. 

— Через дверь спрашивал. Девчонка с шестого этажа предложила отдать попугая. Говорит, у нее все равно два младших брата есть, нам нужнее.

При намеке на отсутствие детей жена резко обернулась и внимательно на меня посмотрела.

— Отказался, конечно, — уточнил я, как будто оправдываясь. — А ковидная сначала наорала на меня, а потом разревелась. За проверяющих приняла. Из-за вас, говорит, меня весь дом ненавидит.

— Неправда.

— Я то же самое сказал, но без толку.

— Так, значит, Лео никто не видел? 

— Как будто растворился.

— Он мог, — задумчиво произнесла жена. И ушла в спальню.

Спряталась в будуаре. Так мы называли уголок у окна, огороженный розовой ширмой. За ней стоял комод с зеркалом, а на нем — всякие женские штучки: флаконы, банки и другие вещицы. Некоторые совсем странные. Маленький нож с позолоченной рукоятью, россыпь черных камней, сиреневая вода в колбе. На вопросы, зачем это все, Лиза загадочно улыбалась. В последнее время мне стало казаться, что я не так уж хорошо знаю жену.

— Поищу на улице, — сказал я розовой ширме. Ответа не последовало. Натянув куртку, шапку и маску, я вышел в хмурый апрельский вечер — последний привет уходящей зимы.

Полицейский встретил меня ожидаемо:

— Вернитесь домой, пожалуйста.

— Да я быстро, только осмотрюсь!

— Повторяю...

— Понимаете, я кота потерял!

Он посмотрел на меня как на идиота. 

— Вернитесь домой, или я буду вынужден применить силу, — пригрозил страж порядка. — Если увижу вашего кота, сообщу, — неожиданно мягко добавил он. — Как выглядит?

— Светло-рыжий, пушистый, сейчас фото покажу, — я торопливо достал из кармана телефон, обрадованный, что подключу к поиску полицию. Хоть какая-то польза от оцепления.

И тут раздался женский крик. Боль, ужас и ярость одновременно. Мы задрали головы, чтобы посмотреть, откуда кричат, и тут же отскочили в разные стороны: на асфальт, между нами, тяжело шлепнулось тело. Мертвая летучая мышь с торчащим из груди ножом. Позолоченная рукоять красиво блестела на внезапно выглянувшем закатном солнце.

-— Долбаные дети! — выругался полицейский. 

Я в недоумении уставился на него.

— Совсем одурели! Утром вон ту бандуру с балкона скинули, — он указал на прислоненный к стене дома журнальный столик, — а теперь вот это! Отморозки мелкие!

Я не стал его разубеждать и, пробормотав что-то про незаряженный телефон, спешно вернулся в дом. Не дожидаясь лифта, бегом преодолел четыре этажа по лестнице и ворвался в квартиру.

Из спальни доносился стон. Ширма валялась на полу, стул опрокинут, повсюду осколки флаконов и дурманно-сладкий аромат. Лиза сидела на коленях, согнувшись и одной рукой зажимая шею. На длинных рыжих волосах капли крови. Увидев меня, жена слабо подалась вперед и упала бы, не подхвати я ее в последний момент.

— Что здесь произошло?!

Она судорожно вцепилась в мою руку, в глазах отчаяние:

— Найди Лео! — и, будто вложив в эти слова последние силы, обмякла, потеряв сознание.

Сначала я запаниковал. Пытался встряхнуть ее, привести в чувство, потребовать объяснений. Схватил телефон, чтобы позвонить (куда именно — не понимал), но, по иронии, он и правда оказался разряжен. «Что делать?! Что делать?! Что делать?!», — безумно строчила в голове одна мысль. В конце концов, я заставил себя успокоиться, перенес Лизу на кровать и даже остановил кровь, сочившуюся из многочисленных укусов на шее. И в тот самый момент, когда я беспомощно смотрел на ее почти игрушечную фигуру, окутанную смятым фиолетовым платьем, вдруг ясно понял ответ на свой вопрос. Найти кота.

Я вышел на балкон и посмотрел вниз. Полицейский успел притащить откуда-то дворника, и тот уже складывал тело твари, напавшей на мою жену, в грязноватый пакет из супермаркета, сопровождая это действие ругательствами. Эта сцена мне кое-что напомнила. А что, если кот не потерялся? Просто ушел — возможно, даже по ее поручению — но не смог вернуться, потому что его остановило неожиданное препятствие… застрял в изоляции, как и все мы? Я натянул маску и поспешил вниз, чтобы проверить свою теорию. Повезло, что столик был маленький, и помощь не понадобилась. Не успел я его отодвинуть, как из вентиляционного отверстия мощным прыжком выпрыгнул Лео — прямиком мне на лицо. Удовольствие ниже среднего, но, к счастью, это не было нападением: просто ему нужно было преодолеть очередное препятствие. Поэтому, слегка разодрав мне кожу когтями, он метнулся мимо, готовый нестись в неизвестном направлении, но резко замер, то ли увидев, то ли почуяв содержимое пакета в руках у дворника, препирающегося с полицейским.

— А вот и наш котик! — фальшиво воскликнул я. Лео при этих словах посмотрел на меня с презрением, а спорящие — с раздражением. — Не возражаете, если я… Ну, мы пошли! — и подхватив кота, снова поспешил скрыться в подъезде. Мне казалось, что я веду себе крайне подозрительно.

Через две минуты мы были уже у кровати, где лежала Лиза. Кот запрыгнул к ней на грудь и стал обнюхивать лицо. Потом вдруг резко соскочил на пол и стал яростно высвобождаться от ошейника. Тут только я заметил, что на нем висит крохотная бутылочка с прозрачной жидкостью. Ему не пришлось ничего говорить, хотя я вряд ли удивился бы этому. Целебный раствор подействовал мгновенно: жена очнулась.

— Ты нашел кота, — слабо улыбнулась она, положив руку на пушистую морду Лео. Его шерсть и ее волосы странным образом сливались. Раньше я этого не замечал.

— Что происходит, Лиза? — сурово потребовал я объяснений.

Жена села прямее, как будто готовясь принять удар, но взгляд выдавал страх.

— Я… я не знаю, с чего начать…

— Начни с главного. Что за драка с летучей мышью?! Откуда она вообще тут появилась? И что не так с твоим котом?!

— Если бы не пандемия, ты бы не узнал! — с досадой бросила Лиза, щеки ее порозовели. — А теперь ты все время дома, и я не могу…

— Причем тут пандемия? — я был очень зол. — О таких вещах принято говорить, дорогая, мы женаты!

Лиза съежилась, кот злобно замяукал, его рыжий хвост стал метаться из стороны в сторону.

— Макс, — с виноватым и жалобным видом начала она, притягивая к себе возбужденного Лео, — Макс, я беременна.

— Ты… Что?

Знаете, я бы хотел испытать тот чудесный шок, который обычно обрушивается на мужчину, когда любимая женщина объявляет, что он скоро станет отцом. Но мне такой возможности не дали. В следующую же секунду моя жена обреченно добавила:

— Но не уверена, что от тебя.

Как же быстро в моей голове сместились приоритеты. Жену-ведьму — как бы дико это ни звучало — еще можно было принять. Но жену-изменницу с чужим ребенком внутри — это уже за гранью. Во мне подымалась волна бешенства, а Лиза торопливо пыталась остановить ее какими-то чудовищно нелепыми оправданиями. Как человек, раскрывающий зонтики под готовым к извержению вулканом — в надежде, что они спасут от раскаленной лавы и срывающихся валунов.

— Понимаешь, это было до тебя! Знаю, знаю, что мы вместе уже два года, — поспешно ответила она на мой безумный взгляд, — но у таких, как я, все происходит немного по-другому! Три года нужно, чтобы созрело магическое существо… И как раз три года назад мы с Лео перестали быть… быть близки. А потом я встретила тебя…

— Ты назвала кота в честь своего бывшего? — наводящим ужас спокойным тоном уточнил я, сжимая кулаки.

— Не совсем… — она была в отчаянии. — Лео и есть… Он мой Оберег, он должен быть всегда рядом, защищать меня, но как пара мы расстались, расстались! За год до тебя, пожалуйста, Макс, поверь!

— С котом… — выдохнул я. Не пытайся она выставить меня идиотом, я бы нашел это смешным. Мерзким, но смешным. 

— Нет же, он человек на самом деле… И вполне возможно, что это наш ребенок, наш, Макс!

— Ах, человек! — я резко схватил шипящего Лео за шею, рывком открыл окно и вышвырнул его в темноту, не обращая внимания на визг жены. То-то полицейские удивятся. Хотя, после всего, что сегодня падало с балконов, наверное, вряд ли.

Чудовищных усилий мне стоило удержаться и не отправить Лизу следом, а она все продолжала, как будто сказанного было недостаточно, чтобы свести человека с ума:

— Меня хотят убить!

— О, я и здесь не первый!

Но она пропустила язвительное замечание мимо ушей:

— Эта летучая мышь… Ее прислали те, кто считают, что связь с Оберегом порочна…

— Прекрасно! Я вступаю в их партию!

— И с человеком тоже! — срывающимся голосом закончила фразу жена.

— А ты у нас, значит, плохая девочка — отдалась и тому, и другому! Лиза, ты за идиота меня держишь?!

— Макс, прекрати, я…

Не знаю, что еще она собиралась на меня вывалить, но в этот момент в дверь позвонили.

Я со злостью толкнул входную дверь, готовый врезать любому, кто за ней стоит. Толстовка с изображением пучеглазой куклы, серые лосины с зайцами на коленках, две мышиные косички и кислотно-розовые шлепки на босых ногах. Лео извивался, шипел и пытался укусить девчонку, но она держала его на удивление крепко. Ее тонкие руки сжимали передние и задние ноги кота на манер пут на ногах связанного барашка, и это выглядело впечатляюще и неестественно одновременно.

— А я вашего кота нашла! — констатировав очевидный факт, девочка без стеснения прошла в квартиру. — Вы, наверное, очень страдали? — обратилась она к растерянной и заплаканной Лизе, которая переводила испуганный взгляд с меня на кота и обратно. — Я мусор пошла выбрасывать, а он на крыльце сидит.

— Спасибо тебе большое! — преувеличенно любезно сказал я, прежде чем жена успела открыть рот, и потянул кота за шерсть на загривке.

Маленькая гостья удержала его, будто не хотела отдавать добычу, но, пристально взглянув мне в глаза, нехотя разжала пальцы.

— Тебя мама с папой не потеряют? — не очень вежливо уточнил я.

— А, нет, не бойтесь. Они работают, все время в наушниках, и если отвлекаются, то только на моих братишек. Никто и не заметит, что меня нет, — пожала плечами девочка.

— Давай я тебя чем-нибудь угощу! — обрела голос моя супруга. — Идемте на кухню, — робко предложила она, с видимой болью наблюдая за беснующимся животным в моих руках.

— Вы идите, а я… проверю, не нахватался ли кое-кто блох, — холодно ответил я и скрылся в спальне, не обращая внимания на встревоженные взгляды жены.

Захлопнув дверь, я выпустил Лео, готовый к тому, что он попытается выцарапать мне глаза, но тот стал яростно кидаться на дверь, словно от нее зависела его жизнь.

— Не думал, что ты такой трус! Давай, докажи, что она не врет! — я услышал звук разбитой тарелки из кухни, но не обратил внимания. — Покажи свой фокус, скотина!

Лео наконец, обернулся: шерсть взлохмачена, в глазах ненависть, злобное рычание из утробы. Он резко подпрыгнул, словно кто-то невидимый с силой ударил оранжевым мячом по полу, и превратился в коренастого широкого парня с бесцветными, бледно-серыми глазами и рыжими кудрями. Все это время он продолжал шипеть, и прошло еще пару секунд, прежде чем я разобрал: «Идиот!» и «Нельзя было их оставлять!». Он рывком открыл дверь и бросился на кухню, я следом. Вбежав туда, мы оба увидели то, что снится мне в кошмарах каждую ночь.

Тело Лизы, распростертое на полу, ее побелевшая кожа и красные от крови волосы. Едва скользнувший по нам взгляд и холодная пустота в окаменевших зрачках.

Маленькая злобная тварь торжествующе посмотрела на наши искаженные ужасом лица, с наслаждением облизала багровые пальцы, сжалась в черный комок и выпорхнула в приоткрытое окно прежде, чем кто-то из нас успел ее схватить.

Я склонился над женой — прекрасной, хрупкой, бледной и невероятно красивой в своем фиолетовом саване, над моей Лизой. Меня душили рыдания, в солнечном сплетении за секунды возникла и разнеслась по всему телу чудовищная, страшная боль. Она застила темнотой глаза, лишила дыхания, обездвижила руки и ноги и расколола череп изнутри. В этот вечер я вытерпел от супруги много плохого и несправедливого, но самым страшным страданием в жизни было потерять ее навсегда.

Очнулся я от крика. Лео, свесившись из окна, истошно вопил:

— Паалицииияяя!

Я перевел взгляд на свои испачканные кровью руки, на тело жены, покоящееся в моих судорожных объятиях, и понял, что он хочет меня подставить. Отомстить, унизить, уничтожить за то, что отнял — дважды отнял — у него Лизу. Что ж, мне все равно. В конце концов, он тоже ее любил, и злость к нему исчезла вместе с ее угаснувшей жизнью. Я снова прижал голову жены к своей груди и закрыл глаза.

— Свали, мужик, а то не успеем! — чьи-то руки грубо оттолкнули меня от Лизы. 

Тот самый полицейский.

— Надо было давно ему рассказать! — сердито рявкнул он на тяжело дышащего Лео, разрывая фиолетовое платье. 

— Что вы делаете?! — грянул я, пытаясь ему помешать.

— Спасает нашего ребенка, — пробормотал Лео, оттаскивая меня от Лизы и полицейского.

— К-какого ребенка? — машинально спросил я и вдруг осознал его слова.

Факт беременности совершенно раздавил меня — заново. Я стоял и словно под гипнозом беспомощно наблюдал, как белую кожу моей мертвой жены разрезают чуть ниже пупка, запускают в ее чрево руки и извлекают кровавый сгусток плоти. Откуда-то появилась огромная круглая чаша из прозрачного стекла, которую Лео дрожащими руками наполнил сиреневой водой. Полицейский — или врач? — опустил туда руки, и кровь, сначала распустившаяся махровым красным цветком во все стороны, вдруг исчезла, оставив крошечное уродливое тельце свободно плавать внутри.

— Значит так. Слушайте оба: говорю один раз, повторять не буду. Ты, — полицейский ткнул пальцем в Лео, — раз в неделю достаешь сиреневую воду. Плевать, как. Без этого она не выживет. А ты, — повернулся он ко мне, — кормишь кота и ждешь. Через полгода она будет обычным ребенком, сам разберешься, как за ними ухаживают. За это, — даже мертвая Лиза не избежала сурово направленного пальца, — не беспокойтесь, вместе с телом исчезнет все сияние. 

— Какое сияние? — не своим голосом спросил я.

— Все материальные свидетельства ее существования и следы в сознании других людей: воспоминания, мысли, факты, — грустно пояснил Лео. — Пойдем.

Осторожно подняв с пола чашу с будущим ребенком, он вывел меня из кухни. Через десять минут там не было ни Лизы, ни полицейского.

— А эта… эта тварь не вернется? — спросил я у Лео, тяжело опустившись на край кровати. Чашу мы поставили на комод.

— Не думаю, — его глаза покраснели. — Свое правосудие они совершили, ребенок им безразличен. Я отомщу, когда он будет в безопасности.

— Я могу поучаствовать?

— Может быть… посмотрим.

— Полицейский… или кто он там…Он сказал, что это девочка.

Лео посмотрел на плавающее в сиреневой жидкости тельце и повторил:

— Девочка.

Вот так и получилось, что я живу с котом в небольшой квартире.