Даниил Артёменко. Я жалею тебя, юла

Даниил Артеменко

 

Автор о себе: «Родился в 2001 г. в Москве. В 18 лет поступил во МГИМО, ушел с первого курса и перевелся в МГУ на классическое отделение филфака. Три года провел в кадетском классе. Какое-то время учил китайский, два года – японский. Состою в творческом объединении без названия. Одна его треть лечится в психбольнице от шизофрении и пишет православный роман. Другая – уже выпустилась. Оставшаяся написала этот мой портрет. Он, я думаю, красноречив»

 

 

Я ЖАЛЕЮ ТЕБЯ, ЮЛА

 

***

откуда эти колыбельные не правда ли
человек впервые находит поэзию
в колыбельных
мир снаружи страшен а уют не нарушен

и слов почти нет скрипит корабельная ось
не знаешь закрыть глазами и
слышать шуршанье шин и мельтешение игрушек

прошуршали шины деткам надо спать

и вот в детских колготках
(мне сложно было понять
как они надеваются)
я видел как свет проносится
в грузовике

и думал: прошуршали шины

и помню мама
подметала в комнате
и пыль вздымалась
вихрем на солнце

была весна и еще что-то

 

***

в небе что-то

а все же не важно глаза да скважины
что же мигаешь пространством — и временем — да, и врением и их прением

волосы у меня густые мама говорит а глаза будто остыли
замостили улицы: сунь между брусьев в торф бересту и
помолись христу чтоб вспомнили тебя хоть и не за дела твои

— а за слова твои за осколки
подумай: одни слова

должно быть змей на тонких проводах

 

***

на серой виселице
березых ветвей
сивых как
спички утекшее пламя и запах
котят вешают

они спадают сережки и совсем ниточки

весна

рождается их целая
горсть и часть
верещает

весна как
война с жизнью
бой с болью

кто-то говорил что
если выйти в лес в пять утра
слышен будет шум костей
и натяжение сухожилий

я не знаю что это
но иначе быть
не могло

 

***

плакать по себе стыдно
ты возьмешь жесткий воздух в горло
а там уже твой голос

помолчав человек
понимает и смиряется

но обычно молчание есть молчание
предвестник утраты и рати ее топчут
уголки и иголки строчáт

вот и говорю что нет его

больше всего молчание похоже на
потерянную кошку 
вдруг скажешь а ничего в ответ

бежишь по залу шуршание пыль
пыль от слова пыланье на солнце
мышка и камыш — как их выпрямишь
сланцы у входа и залá в корешке
ты ждешь ее к вечеру а она
прячется в сукновом мешке

и наконец
не важно найдется вместо
и будешь чуять как кружится запах
один ты его помнишь

ты мила мне как когда-то была мила
шелудивая пластмассовая юла

та юла отдавалась всему
детскому саду: я жалею тебя юла

 

***

ворóны мучают мышонка
нам не шкурка твоя или золота мошонка жизнь — подавай!

бороться нечем жизни скоротечный круг
от резцов до кончика хвоста
начинается в яме веста-
лки и до
восстал

клюв и влажный носик
тут они столкнулись
и породили боль

мне важнее всего она
а не эти
вещи

и вот теперь мы видим
что некуда ему бежать и как отчаян он

хвать за хвост
хвать за хвост

мне страшно
но плен мой
будет иску́плен

 

***

это стихотворение написано
комнатным светом
предстоящего причастия

сейчас я боюсь только что
вожделение и украденный томик рэмбо
из читай-города
это не грехи вовсе
но святой дух до меня:
до меня молодостью
шалостью жизни и вещей

но батюшка
ничего не спросил
колокольный звон

было горячим покрывало
я грелся и читал какую-то
энциклопедию

и дивился пыли

из окон главки храма
светил тополиный пух

радуга молчала на газетной
двери зеркало отражало
дверь поскрипывала шуршала
штукатурка за обоями
из 90-х газет

тогда я забыл вкус кагора с просфорой
я думал кагор будет вроде варенья

теперь знаю

что слышал я в этих пылинках
колокольный звон

 

***

отдаю себе отчет что жизнь моя от гроба
течет от гроба и поток сильнее
у истока только не боюсь
покорно чистить зубы подметать полы
плыви мой парус одинокий
плывите счеток смуглые зубцы
пока идут и дышут ваши ноги
и судьбы не сплелись совсем я мальчик
я не умею завязать шнурков я не умею
ковырять узлы а только взгляд потуплю и как будто
мне кажется не сном и не загадкой
но глупостью их тайные сплетенья

 

***

любовь моя
мы вместе будем помнить
видеть и чувствовать
я буду есть просфору
а ты лепить из теста

маленьких человечков

все закончилось
и думай об этом как
утонувший пловец
помнит себя рыбой

ты ведь думаешь
как захлебнулись судьбой
теперь живем в ней
и никогда не соберемся
обратно

 

Обложка: Арина Ерешко