Вспомнить всех. «Нацбест — 2019» у финишной черты

В субботу, 25 мая в Петербурге пройдет церемония вручения литературной премии «Национальный бестселлер». В этом году в короткий список попали шесть книг, и все они точно достойны внимания. Накануне решающего момента «Прочтение» напоминает, почему их стоит прочесть и почему шорт-лист «Нацбеста» в этом году силен как никогда.

«Национальный бестселлер» начинает свой сезон раньше других литературных премий — в середине января. Длинный список появляется ближе к концу первого зимнего месяца, а короткий — в начале апреля, задолго до оглашения лонга другого премиального мастодонта — «Большой книги».

В этом году в лонг-листе «Нацбеста» было 44 книги (на 46 номинаторов). Из них Большое жюри выбрало шесть. В их число попали роман, похожий на повесть для подростков; историко-публицистический нон-фикшен; эпатажный текст с политической подоплекой; фэнтезийное произведение на основе русской народной сказки; фантастика о мировом зле в трех сюжетах; и полуправда о российском Циркумполярье середины XX века.

Больше всего баллов — что достаточно неожиданно для литературной премии, рассчитанной в первую очередь на фикциональную прозу, — получила книга историка и киноведа Михаила Трофименкова «XX век. Кадры и кадавры». Это сборник его статей, повествование о прошедшем веке, на который Трофименков смотрит через кинематограф. Нельзя в полной мере сказать, что это учебник истории или учебник киноведения — это, скорее, манифест, книга о том, как откатилось назад XX столетие, о том, что мировая революции была необходима. А еще — собрание интереснейших фактов о съемках батальных сцен, о причинах, по которым Париж стал центром притяжения богемы, и еще примерно с несколько сотен деталей со съемок знаковых фильмов. Книги Трофименкова не впервые попадают в длинный список «Нацбеста», но вот в короткий — первый раз. И к этому моменту автор окончательно получил уже статус едва ли не ходячей легенды — судя по тому, как о нем отзывались члены Большого жюри.

Чуть меньше баллов оказалось у «Финиста — Ясного сокола» Андрея Рубанова. Эта книга вышла буквально накануне «Нацбеста», а сам писатель в течение последних двух лет рассказывал, что работает над текстом на основе сказки. Так что внимание к роману было, скажем так, подогрето. В результате о нем написали девять членов жюри — и все оставили положительные рецензии. В «плюсы» книги записывали ее новизну, увлекательность, в минусы — сюжетные нестыковки, странный язык и бездействующую главную героиню.
Сам роман — сказочная история о том, как девка Марья добирается до своего недоступного жениха Финиста, князя птицечеловеков. По дороге она знакомится с тремя Иванами, которые и становятся рассказчиками этой истории. Все они помогают ей — и все в нее влюбляются. В книге описано много приключений: как ловили Финиста, как убивали змея Горына, как отщепенцы Марья и Соловей Разбойник пролезали в охраняемый Вертоград. В общем, Рубанову удается поработать и с чувствами, и с действием, да поверх всего этого намотать хронотоп в виде древних-древних времен и городов Руси, в которой живы еще фольклорные персонажи. Все эти элементы удачно сочетаются и способны удовлетворить вкус разных читателей — но стоит любому из критиков начать разбирать текст, как слышатся сетования на его несовершенство. С другой стороны, это четвертый раз, когда Рубанов выходит в шорт «Нацбеста», и в этот раз его шансы выглядят уж как минимум неплохими.

С равным количеством баллов — по семерке (отметим, это почти в два раза меньше, чем у предыдущих номинантов) — в финал вышли «Славянские отаку» Упыря Лихого и «Калечина-Малечина» Евгении Некрасовой, книги из совершенно разных лиг. «Славянские отаку» — этакий маргинал, ворвавшийся в зал, чтобы всех растормошить; здесь в эпатаж уходит все — от имени автора, назвавшегося в честь писца XI века, до практически любой художественной детали. Что уж говорить о магистральных темах! Тут и политика — и не просто какая-то, а российско-украинская; и обилие секса — не просто какого-то, а гей-оргий; и без экзистенциального не обошлось — весь роман очень смешной, настоящий черный юмор, а заканчивается все так, что плакать хочется: проблемы жизни и смерти, знаете ли. Упырь Лихой (псевдоним писательницы и критика Елены Одиноковой) — тоже не новичок «Нацбеста», но в финал вышел впервые, заодно став лидером по количеству рецензий среди шорт-листеров. Казалось, что «Отаку» решили обязательно прочесть почти все члены жюри, а некоторые — и в первую очередь. Так что решение о выходе этой книги в финал было предопределено; что будет в самом финале — посмотрим. О работе Малого жюри судить заранее не приходится.

Совсем все иначе в «Калечине-Малечине» дебютантки Евгении Некрасовой. Тут тоже хочется плакать, но вполне закономерно. Главной героине, десятилетней девочке Кате, созданы совершенно невозможные условия для существования. Катя ходит в не лучшую школу, где ее предает единственная подруга, а учителя зверствуют. Дома у Кати всегда ругается папа, и иногда, от страшной усталости, - мама. Денег в семье, как можно догадаться, нет. А еще у Кати ужасно путаются волосы. Двигаясь дальше по тексту и даже осознавая, что Катя заполучила для борьбы в этой жизни волшебного помощника, ту самую Калечину-Малечину, мы понимаем, что чернота в и так темной Катиной жизни только сгущается: ее исключают из школы, семья лишается последних средств к существованию, девочку пытаются изнасиловать, затем она совершает попытку самоубийства. Но вот финал книги неожиданно положительный — такой, будто бы все это был лишь кошмарный сон. И жили они долго и счастливо.

Тоже про долго и счастливо и свет в конце тоннеля — следующий по списку роман Александра Етоева «Я буду всегда с тобой». У Етоева репутация такая, что и Рубанов позавидует. Если нужно перечислить в случайной последовательности петербургских авторов, имя Етоева прозвучит почти сразу. При этом перед нами его первый полноценный роман после перерыва в более чем десять лет. Так что в финал «Нацбеста» Етоев прямо-таки «ворвался» наравне с дебютантами — несмотря на то, что является несравнимо опытнее их. Книга его — если не фантастическая, то полуфантастическая, с мухомороедами и ненцами-шаманами. Придуманного здесь примерно столько же, сколько и реального: действие происходит в годы Великой Отечественной в Циркумполярье — пространство, которое проще всего объяснить через термин «Заполярье». Лауреат Сталинской премии архитектор Степан Рза переселяется в лагерь, чтобы сделать скульптуру начлага. Однако здесь против них обоих начинает плести интриги заместитель по политической работе. Достаточно предсказуемая история сочетается у Етоева с премудрыми словесами, тонкой мистикой и, как выясняется ближе к концу, огромной любовью. «Я буду всегда с тобой», —  это фраза, которой заканчивается роман.

Еще один претендент на победу молод и амбициозен. Это петербуржец Александр Пелевин, написавший фантастический роман «Четверо». Пока что его имя чаще всего всплывает в связи со знаменитой фамилией — хотя этот Пелевин тому ничуть не родственник, и фамилия у него настоящая. Роман «Четверо» стоит на трех сюжетных линиях, как на трех китах: о космонавте Владимире Лазареве, отправившемся к планете Проксима Центавра b в далеком будущем за поисками жизни в других системах; о советском следователе Введенском, поехавшем в Крым не на отдых, а на работу — расследовать интригующие убийства, исполнитель которых вставляет звезду в грудную клетку жертве; а также о нашем современнике психиатре Хромове, которому поручили интересного пациента Поплавского, полюбившего разговоры со странной женщиной с другой планеты. Все эти три линии в какой-то момент предсказуемо начинают пересекаться, чтобы вывести читателя на объемную тему вселенского зла. Пелевин любит включать в текст различные переклички — они есть между сюжетными линиями, между всеми его книгами, есть отсылки к культуре XX века, к массовой культуре — в какой-то момент от них даже начинает рябить в глазах. Для Александра Пелевина «Четверо» — не первая книга, но первая, номинированная на «Нацбест», — и сразу вышедшая в финал. Будет интересно посмотреть, как поведут себя с этом новичком члены Малого жюри. Большое жюри, хоть и подарило Пелевину столько же голосов, сколько и Етоеву, распределило их по-разному: за Етоева отдали две высших оценки — «тройки» — но всего два члена жюри, а за Пелевина проголосовали, что забавно, четверо — зато меньшим «номиналом».

В общем, ключевое ощущение от надвигающегося финала — будет интересно. Осталось только вспомнить тех, кто не дошел до конца, — путем простых подсчетов обнаружим, что таких было 38.

Отрыв остальных лонглистеров от авторов, попавших в шорт, составил как минимум два балла. Ближе всех к заветной «шестерке» подобрались «Дети мои» Гузели Яхиной, чей первый роман несколько лет назад триумфально получил «Большую книгу». Вторая ее масштабная работа, о немцах Поволжья, пока что продвигается по премиям менее триумфально — с другой стороны, в списки он начал попадать только сейчас. Так или иначе, кроме Яхиной никто из авторов не смог заработать хотя бы четырех баллов — многие получили по три от одного члена жюри или по одному от двух, что не обеспечивало выхода в финал. Отсутствие тех, кто повис на одном волоске от шорт-листа, и позволяет оценить его как сильный и обоснованный. Ничего лишнего.

Однако некоторое недоумение вызывает, например, непопадание в финал книги Ксении Букши «Открывается внутрь». Рецензии на нее — и вполне положительные — написали девять членов жюри (то есть столько же, сколько у большинства финалистов). Но за Букшу не было отдано ни одного голоса. Критик Елена Макеенко после оглашения короткого списка написала: «Например, за отличную Букшу я не голосовала с полным наивным убеждением, что уж она-то точно наберет голоса без меня», — и есть подозрение, что некоторые члены жюри отдавали голоса, точно так же переложив ответственность. Что, разумеется, ни в коей мере не отменяет того, что этот сборник рассказов (а на деле, конечно, роман в рассказах) стоит всяческих похвал (а вот логика жюри — нет). Это книга о страшном и повседневном, о «Дурдоме» и «Детдоме» вокруг каждого из нас — а еще о том, как люди необычно повязаны между собой.

Вообще, длинный список «Нацбеста» можно было, как и всегда, условно разделить на несколько частей. В него попали как уже известные и прославленные авторы — те же Рубанов и Етоев, к ним можно добавить Павла Крусанова (роман «Яснослышащий»), Дмитрия Воденникова с книгой прозы, Александра Снегирева (книга «Призрачная дорога»), — так и совсем молодые писатели, которых оказалось несравненно больше (тоже, в общем, как и всегда). Птенцы гнезда редакции Елены Шубиной Евгения Некрасова, Анна Немзер («Раунд»), Арина Обух («Муха имени Штиглица») и Григорий Служитель («Дни Савелия») соседствовали с изданными в других местах Дмитрием Гаричевым («Мальчики»), Артемием Леонтьевым («Варшава, Элохим!»), Владом Ридошем («Пролетариат»), Александром Пелевиным («Четверо») и Алексеем Поляриновым («Центр тяжести»), а также с рукописями Антона Секисова («Реконструкция») и Марии Каменецкой («Счастливые люди»). Количественно клан молодежи сильно вырывается вперед. Разброс тем в их произведениях широк — от котиков до искусства, живописи и театра, от истории про реконструкторов до антиутопий о ближайшем будущем, от романа о Варшавском гетто до романа о жизни современного пролетариата. Кстати, больше всего рецензий написали на книгу именно из этой части списка — жюри очень понравилось спорить о «Пролетариате» Влада Ридоша, изобилующем описаниями секса, шуточками на грани фола и дружескими нецензурными прозвищами.

Между первыми и вторыми оказались и завсегдатаи премиальных списков. Наринэ Абгарян, Марина Ахмедова, Александра Николаенко, та же Гузель Яхина пока не попадают ни в когорту «старичков», но их невозможно отнести и к совсем уж молодым и безвестным. А раз все знают, чего от них ждать, то они и не привлекают особо внимания.

Зато его — неожиданно! — привлекли романы с типично «дамскими» обложками. Все члены жюри, как заведенные, в течение двух месяцев читали «Все сложно» Юлии Краковской, «Ненавижу эту сучку» Ольги Столповской и «Татьяна, 30 лет, Овен» Татьяны Леонтьевой. То ли всем хотелось отдохнуть на легкой прозе, то ли, наоборот, все ждали откровения, что за обложками с красными губами окажутся не привычные женские истории, а, наоборот, непривычные. Такими они и были — о судьбе переехавшей сначала в Израиль, а потом во Францию женщины, которой катастрофически не везет с мужчинами, о связавшейся с австралийкой работнице одного из московских телеканалов и о невезучей девушке —  сотруднице то книжного магазина, то издательства, живущей в петербургской коммуналке. Это оказались не совсем уж истории любви — но, к сожалению, сюжеты, вполне вписывающиеся в шаблон так называемой «женской прозы». Революции не случилось.

Как не случилось его и с весьма активно обсуждавшимися за пределами «Нацбеста» романами Николая Кононова «Восстание» о жизни и смерти одного из предводителей бунта в Норильлаге Сергея Соловьева и «Остров Сахалин» Эдуарда Веркина — антиутопии о мире, в котором оказались уничтожены все страны, кроме Японии, разместившей на превратившемся в остров Сахалине свои зоны. Кононов получил баллы двух членов жюри, Веркин — ни одного, что, впрочем, в свете большого внимания публики к этим романам совсем не выглядит трагедией.

Красивый получается слепок что с длинного, что с короткого списка «Нацбеста». Осталось дождаться победителя — и не забыть, что другие книги тоже достойны внимания.

Фотография на обложке: ТАСС