Философия детектива
В апреле 1841 года Эдгар По опубликовал первый в истории детективный рассказ. В том же году, в том же апреле Карл Маркс стал доктором философии Йенского университета. С течением времени интерес к философии марксизма у широких слоев общественности сильно поугас, чего нельзя скаvзать о детективной литературе.
О причинах бешеной популярности жанра задумывался еще Гилберт Честертон, автор классических рассказов о патере Брауне. Он писал, что детективный рассказ «пишется ради момента прозрения, а вовсе не ради тех часов чтения, которые этому моменту предшествуют». Интеллектуалу начала XX века вторит интеллектуал конца века, Умберто Эко: «По-моему, люди любят детективы <…> за то, что его [детектива] сюжет — это всегда история догадки. В чистом виде», — пишет он в «Заметках на полях „Имени розы“».
Если на Честертона Умберто Эко ссылается косвенно, то о Конан Дойле он говорит напрямую и даже сам указывает для самых непонятливых на шерлокхолмсовское происхождение имен главных героев своей книги, Адсона и Вильгельма Баскервильского. Есть, однако, еще один детективный автор, которого Эко не упоминает, а между тем с одним из романов этого автора у «Имени розы» много общего. Замкнутое пространство, в котором в соответствии с определенным текстом (детской считалкой или Апокалипсисом) происходят одно за другим загадочные убийства, объединенные общей идеей — идеей справедливого возмездия, и за всеми убийствами стоит один человек, считающий себя орудием правосудия — человеческого или божественного. И хотя трупов в «Имени розы» довольно много (в последней главе, описывая пожар, Адсон намекает на множество погибших), по именам названы только десять жертв.
Конечно, значение ассоциации с «Десятью негритятами» Агаты Кристи не стоит преувеличивать, и тем не менее она, возможно, позволит точнее определить, какой именно детектив перед нами. Агата Кристи написала огромное количество текстов, и хотя далеко не все из них выходят за рамки бульварной беллетристики, некоторые по праву могут считаться шедеврами. Выработанный предшественниками канон она зачастую изменяет до неузнаваемости, и все-таки глубинный принцип английского аналитического детектива — движение по лабиринту ошибок к свету истинного знания — остается у нее неизменным.
Ясно, что «Десять негритят» далеки от классической формулы: нет ни детектива, ни помощника, нет, собственно, даже истории разгадки преступления, поскольку его никто не разгадывает. Тем не менее за всеми убийствами стоит одна общая загадка, получающая разгадку в конце романа, в письме, которое бросает в море Уоргрейв. «Десять негритят» — это не развитие классической схемы, а ее редукция: из двух героев, двух историй, двух загадок остается только одна история и одна загадка. Такую редукцию схемы Агата Кристи компенсирует механическим увеличением числа преступлений.
Схема «Имени розы» гораздо более классична, в этом романе есть и следователь, и помощник, история преступления (то, что их несколько, не играет существенной роли) и история его разгадки: в «пределе Африки» Вильгельм объясняет Хорхе, как он догадался, кто стоит за убийствами в монастыре.
Однако классическая сюжетная схема оказывается для Эко слишком суха, одной ее не хватает, чтобы удержать внимание читателя на ученых спорах, которыми заполнен роман, — если, конечно, читатель не специалист по европейскому Средневековью, как сам автор. Поэтому то, что Агата Кристи вводила вместо пропущенных элементов схемы: напряженное ожидание нового убийства, мрачную атмосферу замкнутого пространства, мистический ужас сбывающегося пророчества, — Эко использует вместе с полной, нередуцированной, схемой.
Между прочим, два эти шедевра — столь различные и так неожиданно похожие — объединяет еще одно: по каждой из книг снят прекрасный фильм. Экранизация «Десяти негритят» Станислава Говорухина 1987 года, вероятно, лучшая не только из экранизаций этого романа, но и вообще всего творчества «королевы детектива». Атмосфера нагнетается блистательными съемками, неподражаемой игрой Зельдина, Друбич, Абдулова и музыкой Николая Корндорфа.
По «Имени розы» годом раньше, в 1986-м, снял фильм Жан Анно. И хотя сценарий фильма по мере приближения к концу все больше отклоняется даже от сюжета книги, не говоря уже о ее содержании, этот фильм ценен и сам по себе, без оглядки на роман. Мало в каком фильме есть такой великолепный набор типажей и характеров, а больше уродов можно было увидеть разве что у Алексея Германа во время недавно закончившихся съемок «Трудно быть богом». Шон Коннери играет в полную силу, а от сцены смерти Сальваторе на костре мороз пробегает по коже.
«Имя розы» Умберто Эко — один из значительнейших романов конца столетия, лабиринт смыслов, доказывающий, что простейшая детективная конструкция достаточно прочна, чтобы выдержать огромное величественное здание интеллектуального и философского романа, романа итогов XX века. «Я упирался и топтался на месте, я гнался за видимостью порядка, в то время как должен был бы знать, что порядка в мире не существует», — говорит в финале Вильгельм Баскервильский.
Честертон писал, что детектив всегда выводит читателя «на свет прозрения из мрака заблуждения». Это, конечно, только литературная иллюзия, но именно ей жанр обязан своей популярностью.
войдите или зарегистрируйтесь