Я, другой я и снова я

• Федор Чешко «На берегах тумана» СПб.: Крылов, 2007

Раз в году и палка стреляет — готовьтесь, читатели, сейчас я буду хвалить книгу, изданную «Мужским клубом» «Крылова»...

Есть на свете деревня. На краю света, у самого гибельного обрыва в Никуда. Ощущение безысходности здешней жизни — и в то же время мужества и даже оптимизма обитателей деревни — передано автором с безупречной точностью.

Да. И живет в этой деревне хороший мужик Хон, столяр, а у него есть сварливая жена. Он свою жену жалеет, потому как потеряли они сына, а другого ребенка нет.

Действие начинается с того, что послушники (здешние клирики) приводят к Хону Незнающего. Парнишку лет четырнадцати. Чтобы усыновили и заботились, таков обычай.

Незнающие приходят из Бездонной. Без памяти, умом равные пятилетнему ребенку. Таковых пристраивают в бездетные семьи, только радости от Незнающих, понятное дело, немного. Но Хон — хороший мужик, ему жаль паренька. Учит Хон понемногу мальчика Лефа, а Леф становится все умнее и умнее, все привлекательнее и привлекательнее. И уже начинает заглядываться на красавицу дочь соседа — Ларду. Ларда — девка ладная, своевольная, охотница и бесстыдница.

Бездонная «выбрасывает» в мир не только Незнающих, но и разных чудищ: то монстров, то людей, но таких свирепых, тупых и беспощадных, что впору считать их монстрами.

Тем и живут местные жители, что сражаются — то с голодом, то со стихийными бедствиями, то с этими вот чудищами.

Послушники, по идее, должны им помогать, но на самом деле местные клирики — те еще жуки и злодеи, у них собственные тайные интриги. Им очень невыгодно, чтобы люди завладели железным оружием, стали сильны и самостоятельны. Однако вольнодумцы появляются один за другим: это и Леф с Лардой, и Хон, и местная колдунья, и местный Витязь.

А тут еще Леф являет себя с неожиданной стороны. Выясняется, что некогда — где? при каких обстоятельствах? — был он певцом, играл на музыкальных инструментах, сочинял стихи. Вместе с музыкой юноша обретает и утерянный в Бездонной разум, он становится привлекательным, и Ларда уже готова отдать ему сердце...

И тут обстоятельства снова меняются, так что в конце первого тома Ларда проваливается в Бездонную... а вслед за ней уходит туда же Леф.

Что есть Бездонная? То же, что и Прорва второй части книги: дыра между мирами. Ибо некая катастрофа (Катаклизм, скажем так) изолировала миры друг от друга. Отделила их своего рода «берлинской стеной». Но дыра в стене осталась. И вот в эту-то дыру и проходили разные существа, причем как в одну сторону, так и в другую.

У Бездонной-Прорвы имеется неприятное свойство: она напрочь отбирает у человека память. Остается только память тела. Если воин был — помнит, как убивать и сражаться (отсюда и яростные, тупые берсерки, что перли на деревню нашего Хона). Если певец был, вроде Лефа, — помнит, как играть на виоле или скрипке. Руки помнят, а голова пустая.

Выбравшись на другую сторону Прорвы, Леф ощутил себя Нором, школяром-недоучкой, певцом и нареченным женихом дочки трактирщика Рюни. А о Ларде он даже не вспоминает... До тех пор пока не случаются с ним новые судьбоносные встречи и он не сводит близкое знакомство с вольнодумцами, обитающими по эту сторону Прорвы-Бездонной. Те открывают глаза Нору, как прежде другие открывали глаза Лефу.

Вот так дела! У Нора с Лефом кое-что общее есть: оба — музыканты, оба — хорошие бойцы, оба — вольнодумцы, оба — славные парни, но уживаться в социуме умеют плохо. Как же сочетать любовь к Ларде с любовью к Рюни? Как обрести единого себя и по какую сторону существует этот единый человек Леф-Нор? Да и возможно ли объединить разъединенное? Не придется ли нашему герою, для того чтобы стать Истинным Собой, исцелить весь мир?

Книга Федора Чешко написана легко, языком приятным. Много симпатичных персонажей, особенно среди немолодых. Женские образы, как водится, достаточно стандартны, но как тут быть — такова уж традиция жанра. О задумке рассеченного мира можно, конечно, сказать, что она не слишком оригинальна, но здесь ведь важно не столько «про что» (переоригинальничать ведь тоже плохо), сколько «как».

А вот «как» — это я вам скажу. От романа остается стойкое ощущение, что создавалась эта книга автором для себя. Для собственного удовольствия. Не на заказ и даже не в ответ на фразу приятеля-издателя: «А не написать ли тебе, братец, героическое фэнтези, я б издал...» Нет, кажется, создан роман именно исключительно по авторскому соизволению. И это настолько подкупает, что на недостатки — буде таковые отыщет пристрастный критик — лично я запросто закрываю глаза.

Публикуется с разрешения журнала «FANтастика»

Купить книгу Сергея Буркатовского «Вчера будет война» на Озоне