Дочки-матери Афробритании
- Бернадин Эваристо. Девушка, женщина, иная / пер. с англ. С. Таска. — М.: Эксмо, 2021. — 480 с.
Начнем с хорошего: роман Бернадин Эваристо «Девушка, женщина, иная» (Girl, Woman, Other) у нас издали в чудесной обложке — ее даже похвалила сама писательница, запостив в своем «Инстаграме». Изображение силуэта на фоне английского витража очень точно передает суть книги, в центре которой — пересекающиеся судьбы британок африканского происхождения. Сочинив поколенческую историю о соотечественницах, Эваристо создала яркую галерею отличающихся характеров, взглядов и речевых портретов: двенадцать повествовательных голосов индивидуализированы благодаря сленгу, идиомам и диалектам.
К сожалению, в русском переводе от этого разнообразия мало что осталось. Особенно пострадала речь молодых героинь, прекрасно говорящих на современном языке. Вот несколько перлов для наглядности:
- Вместо resting bitch face получаем вырвиглазный вариант: «Язз подошла к девушке с лицом отдыхающей сучки». Хотя у этого выражения есть вполне адекватный устоявшийся перевод — синдром стервозного лица.
- Читая про поколение «умыкнул, поболтал и трахнул», вряд ли кто-то поймет, что здесь подразумевается поколение Tinder с его постоянными свайпами и лайками (в оригинале Swipe-Like-Chat-Invite-Fuck Generation).
- Идиома look like the back end of a bus (дословно — «выглядеть как задняя часть автобуса»), подразумевающая уродливого человека и требующая аккуратной адаптации, переведена буквально и неловко: «Язз думала, что в универе закрутит роман с симпатичным парнем ее уровня, с лицом получше, чем автобус сзади». Возможно, здесь уместнее было бы выражение «страшнее атомной войны».
- Дерзкие студентки-подружки с темным цветом кожи называют свою компашку шутливо и нецензурно — Unfuckwithables, ну а мы читаем про общество «К нам не подходи на пушечный выстрел». Очень свежо и протестно, не правда ли? Сразу вспоминается мем про Стива Бушеми и его фразу: How do you do, fellow kids?
Потерянная современность — еще полбеды. Ключевые для романа темы феминизма, расы, ЛГБТ+, гендера требуют особой чуткости языка, бережного обращения с контекстом — и с этой задачей перевод(чик) не всегда справляется.
Например, при описании одной из героинь по имени Доминик говорится, что она была одета «в стиле сеструхи-лесбухи». Подобная формулировка груба и возмутительна. Во-первых, характеристика персонажа сразу обзаводится негативной интонацией, пренебрежительным отношением к сексуальной ориентации Доминик. Во-вторых, так и непонятно, как на самом деле выглядит эта женщина: искаженная фраза подразумевает некий стереотип. В оригинале используется словосочетание dykey-bikey way, то есть «стиль дайк-байк», отсылающий к известному лесбийскому мотоклубу Dykes on Bikes и подразумевающий байкерский имидж (что подтверждается увлечением Доминик мотоциклетной ездой, а также ношением кожанок). Сленговое словечко «дайк» и уж тем более название «Дайки на байках» давно перекочевали в словарь русскоязычного ЛГБТ-комьюнити, так что никаких переводческих трудностей здесь не должно было возникнуть. Спрашивается, зачем пихать в текст «сеструх-лесбух», оскорблять труд Эваристо и сужать языковое разнообразие, к которому стремилась писательница?
И вот еще похожая ситуация: оригинальное предложение «she was a zami, a sexy sistah» превращается в оборот «настоящая лесбиянка, сексапильная сеструха». Zami — сленговое словечко с островов Карибского моря, обозначающее темнокожих гомосексуальных женщин, и его нельзя свести к обычному синониму лесбиянки, иначе теряется смысловая особенность. Вдобавок здесь еще подразумевается название романа Одри Лорд «Зами: как по-новому писать мое имя» — героиня Эваристо, прочитавшая все сочинения Лорд, скорее всего, именно оттуда заимствует это слово. Поэтому в переводе нужно было оставлять «зами», а контекст объяснить с помощью сноски-комментария. Опять непростительный промах.
Напомним, что речь идет не о какой-то проходной книге. В 2019 году «Девушка женщина, иная» — восьмой, антирасистский роман Эваристо — был удостоен Букеровской премии совместно с «Заветами» Маргарет Этвуд. Редкий случай, когда такая награда вручалась сразу двум авторам — всего третий раз за пятидесятилетнее существование «Букера». И в отличие от создательницы «Рассказа служанки» темнокожая писательница куда менее известна, хоть и внесла ценный вклад в развитие британской прозы, обогатив словесность новыми темами и экспериментальными форматами. Ее литературная миссия — художественно осмыслять историю африканской диаспоры Англии — тесно связана с происхождением: дочь нигерийца-эмигранта и англичанки с ирландскими корнями, Эваристо выросла на перекрестке противоположных культур.
Особенному опыту — особенная форма, отсюда возникает авторское определение романа — фьюжн-фикшен. Текст книги постоянно трансформируется, распадаясь на отдельные строфы, — его границы колеблются между версетом и верлибром. Длина строк при этом отражает эмоциональное состояние героинь: размеренное повествование будней сменяется в травматично-экстремальных моментах отчаянным рубленным ритмом.
и вот она уже лежит на земле, голая спина, ноги и руки ощущают мокрую траву, сейчас бы поспать хоть пять блаженных минуточек, глаза сами закрылись, а когда она их открыла, то ничего не увидела, на глазах повязка, а руки заведены назад и прижаты к земле
когда ее успели раздеть?
и вот
ее
тело
уже
принадлежит
не ей
теперь
это
не ее тело
а их тело
Игнорируя точку как ограничительный знак, Эваристо наделяет свою прозу пластичностью и внутренней свободой, что перекликается с главным мотивом — преодолением межличностных границ, призывом избавиться от расовых предрассудков, гендерных стереотипов, шовинизма, мизогинии и прочих видов насилия. Однако желаемого единства нет даже среди двенадцати героинь-рассказчиц, казалось бы, связанных коллективным опытом угнетения — как раз в этом конфликте мировоззрений и проявляется болезненный нерв полифонической истории, поиск сплоченности. И судя по тому, что многие сюжетные линии в итоге пересекаются благодаря премьере фем-спектакля «Последняя амазонка из Дагомеи», выход из группового тупика непонимания Эваристо находит в согласующей силе искусства. Собственно, ее роман и есть воплощение такого объединяющего произведения.
Событийный диапазон этой генетической драмы впечатляющ. Охватываются взгляды нескольких поколений — от эмигранток шестидесятых, приехавших вместе с мужьями из Нигерии, Гайаны, Барбадоса, до прогрессивной студентки Язз и девяностолетней Хэтти, выросшей в провинции на севере Англии. Разноплановые рассказы о гетеросексуальных отношениях соседствует с квир-прозой — о лесбиянке и театральной режиссерке Амме, выступающей за права темнокожих женщин и всеобщее равенство; о ее подруге Доминик, уехавшей в США с новой любовницей и ставшей жертвой абьюза. Весомую порцию интриги приносит история Пенелопы, «рыжеватой блондинки с кудряшками в стиле Мерилин Монро», которая гордилась чистокровными родителями-англичанами, пока не узнала, что она приемыш. А сюжет о небинарной персоне Меган/Морган — потрясающий экспресс-курс в теорию гендерных идентичностей.
Повествуя о напряженном жизненном опыте, о стратегиях выживания в условиях дискриминации, отталкиваясь от постколониальной современности и постепенно углубляясь в колониальное прошлое Британии (бандитские девяностые, контркультурные восьмидесятые и так — к началу двадцатого века), писательница с помощью вольной формы текста взбодрила жанр поколенческого романа. От традиционного шаблона семейных саг Европы уже давно веет скукой и ветхостью, и непредсказуемо-ритмичный фьюжн Эваристо — это освежающий ветер перемен, образец свободной феминистской прозы.
Очень хочется, чтобы на русском языке появились и другие эксперименты Эваристо — альтернативная сатира Blonde Roots, где африканцы-рабы и белые колонизаторы меняются ролями, или роман в стихах The Emperor’s Babe о темнокожей девочке, выросшей в римском Лондоне две тысячи лет назад. Увы, после небрежного перевода Girl, Woman, Other возможное появление остальных книг автора воспринимается с опаской — не постигнет ли их та же участь?
войдите или зарегистрируйтесь