Нормальные люди

• Микита Франко. Дни нашей жизни. — М.: Popcorn Books, 2020. — 400 с.

Эту и другие упомянутые в наших публикациях книги можно приобрести с доставкой в независимых магазинах (ищите ближайший к вам на карте) или заказать на сайте издательства, поддержав тем самым переживающий сейчас трудный момент книжный бизнес. Электронную версию этой и других упомянутых в наших публикациях книг можно читать на портале «Букмейт».

Март 2020-го, анонс одной из поправок в Конституцию РФ о браке как союзе между мужчиной и женщиной напоминает о положении однополых семей в России. Июнь 2020-го, в издательстве Popcorn Books выходит роман Микиты Франко «Дни нашей жизни», написанный от лица мальчика, которого воспитывают два папы. Точное попадание в повестку — лишнее свидетельство актуальности поднятой темы, но не только: за рассуждениями о жизни гомосексуальных семей прячется тревога, связанная с нежеланием людей принимать друг друга и самих себя — вообще, вне зависимости от сексуальной ориентации. Книга об «актуалочке» оказывается все-таки немного шире той темы, которой она посвящена в первую очередь.

О Миките Франко известно немного. Он очень молод, и его можно отнести к поколению авторов-«счастливчиков» из сетевого самиздата. «Дни нашей жизни» продавались на нескольких электронных площадках, а первые «бумажные» тиражи печатались на средства автора и читателей. Затем книгой заинтересовались в Popcorn Books, предложили доработать роман и опубликовать. В результате «Дни нашей жизни» стали первым текстом русскоязычного автора для издательства, ранее специализировавшегося только на зарубежном young adult.

Главного героя романа зовут Мики, и он рассказывает историю своего взросления в период с четырех до четырнадцати лет. Мама Мики умерла, когда он был совсем маленьким, об отце он ничего не знает, а усыновил его дядя — брат матери Слава. Слава живет со своим парнем Львом. Мики очень быстро начинает называть обоих мужчин папами, а те — рассказывать ему о том, что можно и что нельзя говорить окружающим об их семье. Предложение прибегнуть к «лжи во спасение» поначалу просто возмущает Мики, а затем необходимость врать и ощущать себя не таким, как все, причиняет ему боль. Мальчик не понимает, почему он должен скрывать что-то о доме, в котором живут в любви и согласии, и почему родители боятся, что его заберут органы опеки.

Но главным источником проблем в «Днях нашей жизни» становится другой государственный институт — школа. Дети жестоко дразнят и шантажируют друг друга, а учителя даже не пытаются быть справедливыми. Школа изображена царством стереотипов: если геи, значит, неправильные; если общаешься с геями, то и сам, значит, гей; а если гей, то тут уж понятно, что со СПИДом. Гей — худшее обзывательство, так могут окрестить малообщительных, погруженных в себя детей. Насилие порождает насилие: с виду мирный Мики срывается и ввязывается в драку. Насмешки порождают и неприятие ребенком своих личности и характера: агрессивность и вспыльчивость становятся для него синонимами ненормальности, и эти переживания приводят мальчика на терапию.

Импульсом для этого многоярусного конфликта становится не то, что семья Мики оказывается в условной «серой зоне», не его сексуальная ориентация, а несправедливость поведения типичных школьных задир. Они-то нападают вне зависимости от того, стоит перед ними ребенок из семьи с двумя отцами или просто некрасивый мальчик, который не сможет дать отпор. Приступ ярости Мики, конечно, обусловлен и подростковыми гормональными изменениями — однако, пожалуй, переживания, которые он испытывает, могут случиться и в жизни взрослых, самостоятельных и даже уверенных в себе людей.

Частью этой терапии стало приобретение флажка на стену с надписью «It’s OK» — именно эту фразу я пытался сделать своей жизненной философией. Она — первое, что я видел, когда утром открывал глаза. Когда запирался в комнате и плакал. И там же — когда меня трясло от агрессии, от тревоги, от желания навредить себе или покончить с собой прямо сейчас. Тогда я упирался в нее взглядом и вспоминал: это нормально. Все, что я испытываю, — нормально. Все, что со мной происходит, — нормально. Это жизнь.

По словам Микиты Франко, сама работа над историей «Дней нашей жизни» стала для него своего рода терапией — первоначально в закрытой группе-блоге «ВКонтакте». Выписывание авторской боли не всегда становится стопроцентной литературной удачей, но у романа Франко определенно есть потенциал: он ориентирован на очень правильную возрастную категорию; он легко и непринужденно написан; его сюжет достаточно увлекателен; и в нем есть шутки, что, впрочем, не всегда может убить пафос, заложенный в образе положительного, даже несмотря на некоторую агрессивность, персонажа: в большинстве ситуаций его поведение и поведение его отцов зашкаливающе правильное.

Кстати, в «Днях нашей жизни» практически отсутствует изображение гей-сообщества, а те гомосексуалы, которые попадают в объектив автора, выглядят достаточно комично. Нелепы походы по специальным клубам: ключевым персонажам невыносимо смотреть на разодетых в пух и прах юношей. «Ребята, вы прямо профессиональные геи. Я всё, конечно, понимаю, но в жизни надо заниматься чем-то еще», — бросает случайным знакомым Лев. А Мики, попадая на гей-прайд за рубежом, задается вопросом: зачем все это? Ведь людей надо оценивать по их достижениям, а не хвалить за их сексуальную ориентацию.

— Я горжусь тобой, потому что ты спасаешь жизни людей. А тобой, — я перевел взгляд на Славу, — потому что ты очень талантливый художник. И вами обоими, потому что, учитывая очень плохие обстоятельства и большие риски, вы все равно взяли на себя смелость воспитать меня <…>. И если вам когда-нибудь захочется принять участие в чем-то таком, лучше об этом расскажите. Но не раздевайтесь.

Собираясь выйти на улицу, я услышал за своей спиной ехидный вопрос Славы, обращенный ко Льву:

— Гордишься тем, что воспитал такого невероятного зануду?

— Ключевое слово — «невероятного». Так что горжусь.

Книга быстро читается — благодаря простому языку, а также небольшому размеру глав. Их происхождение понятно: исходная точка главы — это написанный когда-то пост. Они фиксируют ключевые воспоминания главного героя. Но ближе к финалу роман становится более фрагментарным, появляются смысловые пустоты и провалы в сюжете. Некоторые герои то появляются, то бесследно исчезают; историям недостает подробностей; мотивации героя выглядит нереалистичными: он способен действовать вопреки своим желаниям буквально по щелчку пальцев. Иногда мальчик разговаривает так, как будто бы начитался селф-хэлп литературы и теперь пересказывает ее своим родителям. Во всей книге достаточно высока доля условности: скептики могут счесть «Дни нашей жизни» сказочкой про мальчика со слишком милым именем — проблемы всех героев здесь решаются очень быстро, а материальных забот не существует вообще.

Но все эти недочеты восполняются удивительной добротой, с которой написан этот текст. Мики изображен искренне любящим своих родителей, а они любят его, несмотря на все недоразумения. Эти герои не озлобляются, умеют жалеть других, помогать и демонстрировать безусловную поддержку друг другу, которая в конечном счете помогает каждому принять себя и окружающих. Они не сражаются на баррикадах, они просто живут и пытаются оставаться хорошими людьми. И несмотря ни на что, у них это получается.