Сопротивление насилию

Терроризм и насилие, межнациональные конфликты и волны патриотизма — скрыться от всего этого очень сложно, даже если не смотреть телевизор и не читать новостных сайтов. Маленькому человеку, простому обывателю, каких большинство, не комфортно в мире, постоянно находящемся под угрозой катастрофы. Как происходит выбор в пользу добра или зла, толерантности или нетерпимости — этим вопросом задаются авторы трех книг. Их читатель получает возможность посмотреть на актуальную проблему сохранения мира глазами человека, чей отец совершил теракт, а также глазами подростков и серьезного исследователя.

Написанные для разной аудитории и разным слогом, все они утверждают простую истину: путь насилия и разрушения неизбежно ведет в тупик. Жертва или палач — обе стороны останутся в проигрыше. Может ли человек предотвратить катастрофу? У каждого из трех авторов свой ответ.

Зак Ибрагим. Сын террориста. История одного выбора. — М.: АСТ: Corpus, 2016.

Чтобы взять в руки книгу со столь непритягательным названием, необходимо обладать определенной долей смелости. Впрочем, аннотация спешит успокоить: никакой провокации — добро в очередной раз побеждает зло. История Зака Ибрагима, сына Эль-Саида Нуссара, первого исламского террориста, совершившего убийство на территории Америки, — рассказ о жизненном пути, построенном вопреки судьбе. Воспитанный в семье религиозного фанатика, Зак отказался от насилия и ненависти. Он вырос обычным человеком, главными ценностями которого являются любовь, семья и сострадание.

Написанная просто и без изысков, книга подкупает тем, что в ней не поются высокопарные гимны доброте и не сыплются проклятия в адрес войны. Никакого шуршащего пафоса. Автор рассказывает об испытаниях, которые перенесла его семья, трезво, не оправдываясь, словно смотрит на собственную жизнь со стороны. Главное для него — представить наиболее объективную картину произошедших событий. Ведь только так он может доказать другим и самому себе свою невиновность в том, что в его жилах течет кровь убийцы. Как ни удивительно, его книга получилась светлой и жизнеутверждающей. После прочтения — только спокойствие на душе и убежденность в необходимости быть милосердным к ближнему. Вне зависимости от его вероисповедания, национальности, цвета кожи и сексуальной ориентации.

Но все эти испытания лишь приближают тот день, когда я наконец пойму, что отказ от насилия — это единственный здравый, человеческий шаг на пути к разрешению конфликта, идет ли речь о драке в школьном коридоре или о противостоянии на мировой арене.

Тод Штрассер. Волна. — М.: Самокат, 2015.

Формально эта книга — для старшего школьного возраста. На деле — будь вам 12 или 30 (подставьте любую цифру) — «Волна» обязательно вас накроет. В основе сюжета лежат реальные события, произошедшие в одной из американских школ в 1967 году. Учитель Рон Джонс решил провести социальный эксперимент, чтобы найти ответ на мучавший его вопрос, почему немецкий народ, один из самых образованных в мире, допустил к власти фашистов и мирился с их преступлениями. Результаты эксперимента, изложенные им в специальной статье, оказались по-настоящему шокирующими. Искусственно созданная организация «Волна», построенная по принципам тоталитарного государства, с удивительной скоростью обрела популярность среди школьников. Простые американские подростки стали мало отличаться от членов Гитлерюгенда.

Через несколько лет режиссер Алекс Грассхофф снял короткометражный фильм об этой истории. Наконец, в 1981 году она была беллетризована писателем Тодом Штрассером. Автор изменил имена и добавил художественные приемы, позволяющие взглянуть на эксперимент изнутри. Его роман — настоящее испытание для читателя, маленького и большого. Невольно приходится верить вместе с героями в силу «Волны», которая поначалу не кажется такой уж опасной. Постепенно это чувство сменяется разочарованием и страхом. Конечно, в детской книге не обошлось без дидактики и относительно счастливого конца, в котором справедливость восторжествовала. Однако в 1967 году обществу был преподан хороший урок, и, кажется, сегодня настало время повторить его снова.

Если история повторится, вы точно тaк же будете отрицaть то, что случилось с вaми из-зa „Волны“. Но если нaш эксперимент был успешным, — a вы, я полaгaю, видите, что это тaк и есть, — вы зaпомните: нужно всегдa отвечaть зa свои действия и всегдa спрaшивaть себя „А прaвильно ли я поступaю?“ вместо того, чтобы слепо доверять лидеру. И никогдa, слышите, никогдa вы не позволите коллективу отобрaть у вaс прaвa личности.

Винифрид Георг Зебальд. Естественная история разрушения. — М.: Новое издательство, 2015.

Эта неожиданная и сложная книга написана не для широкого читателя. Социологи, историки культуры — вот, кто будет охотиться за ней, бегая по маленьким независимым книжным магазинам. Немецкий писатель и философ Винифрид Георг Зебальд, известный в России истинным знатокам зарубежной прозы как автор романа «Аустерлиц», всегда интересовался темой исторической катастрофы, влияние которой можно разглядеть в современном мире. В «Естественной истории разрушения» он пишет о последствиях Второй мировой войны и гитлеровского режима для немцев. Четыре эссе, в центре которых стоит отдельная проблема и свой герой.

В первом тексте Зебальд рассуждает о том, почему в немецкой литературе практически ничего не сказано о колоссальных разрушениях, которым подверглись города Германии в конце войны. Эссе о писателе Альфреде Андерше рисует портрет человека, попускающего преступления и одновременно оправдывающего самого себя. Внутренняя эмиграция на деле оказывается соглашательством с существующим режимом. «Глазами ночной птицы» — история писателя Жана Амери, уцелевшем в концлагере, но не смогшем уйти от статуса жертвы. Наконец, эссе «Сокрушенность сердца» посвящено писателю и художнику Петеру Вайсу, который считал себя причастным к преступлениям и до конца жизни мучился чувством вины.

Зебальда интересует, какой путь избирает человек, чтобы очиститься и искупить вину. Он рассуждает, почему став однажды жертвой, сложно перестать быть ею всегда. Преодолеть самого себя и время — вот задача его героев. Трагичные истории о том, что, казалось бы, имеет мало шансов заинтересовать современного российского читателя, заставляют остановиться и задуматься: любое историческое потрясение влечет за собой естественное разрушение и деформацию личности.

И все-таки по сей день, когда я вижу фотографии или смотрю документальные фильмы военных лет, мне кажется, будто я, так сказать, родом из этой войны и будто оттуда, из этих не пережитых мною кошмаров, на меня подает тень, из которой мне вообще никогда не выбраться.