Что «У»годно

• Эрленд Лу. У. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. — 416 с.

Не успел Евгений Гришковец, мастер простого слога, опубликовать свою 100500-ую «жжизнь», как читателям стал доступен в новом бумажном варианте роман «У» норвежского автора Эрленда Лу. Написанный 1998 году, он пришелся ко времени в начале двухтысячных. Сразу после выхода книги «Наивно. Супер» Лу стал чрезвычайно интересен читающей публике своим нарочито простым повествованием. Переизданный в 2013-м, «У» вызывает лишь раздражение.

Двадцатидевятилетний Эрленд (роман, кстати, старательно пытается сойти за автобиографический: подлинные имена, даты, исторические факты, названия географических мест, фотографии, сканы документов) живет в Норвегии. «У меня есть все необходимое и вообще полный порядок. Никто мне не угрожает извне. Процентные ставки то повышаются, то понижаются, но, по моему ощущению, меня это вроде бы не касается». Щадящие европейские условия позволяют герою большую часть свободного времени проводить в размышлениях о мироустройстве, не думать о семейном положении и особенно не работать. Единственная мысль отравляет беззаботное существование Эрленда: он «не строил Норвегию».

Желание совершить что-нибудь значимое для родной страны становится идеей фикс. Эрленд набирает команду из шестерых друзей-переростков и после долгих сборов и болтовни отправляется с ними в экспедицию на один из островов Полинезии. Юноши должны найти доказательства того, что первобытный народ преодолел Тихий океан на коньках в Ледниковый период, а попутно провести несколько локальных исследований: составить периодическую таблицу девушек и проверить возможность непрерывного сна.

Профессионально не подготовленные для жизни в подобных условиях, мальчики немножко ссорятся, изнывают от жары и скуки, исследуют остров по принципу «найди то, не знаю что; пойди туда, не знаю куда», строят замки из песка, пьют кокосовое молоко и каждую ночь жгут костры, подводя итоги и обсуждая планы на завтра. «Когда настает время разжигать костер, я валю на дрова целое дерево. Дерево гнилое и трещит, как спичка. Внутри оказывается муравейник. Там тысячи муравьев. Целая колония. Сложная, создававшаяся веками экосистема, общество со своей иерархией и структурой. Я безжалостно кидаю дерево в костер. Вопрос стоял: оно или я? — думаю я про себя, хотя это не совсем так».

После 22-го костра Лу надоедает описывать происходящее в одноименных главах. Да и набор исторических комментариев и справок, которые можно вплести в повествование, видимо, подходит к концу. Поэтому последняя глава носит название «Двадцать второй — тридцать второй костер». Обрывая рассказ, автор, в сущности, облегчает жизнь читателю, обреченному не один раз узнать, что мошки — они такие нехорошие мошки, а крабы — очень хитрые и страшные, да, — поедают все, что угодно, без разбору. Измученные путешествием мужики — ну наконец-то! — приземляются в аэропорту родной Норвегии и вздыхают с облегчением, все еще надеясь, что через много лет их путешествие будет замечено потомками.

После захлопывания книги долго сохраняется ощущение, как от бессонно проведенной в переворачивании с боку на бок ночи, во время которой бородатый комар в одиночку напевает на ухо пьяные рулады, не давая сомкнуть глаз. Роман доставит удовольствие тем, кто совсем не знаком с творчеством Лу, родителям детей-переростков, проживающих в Европе, и людям с замедленными реакциями. Всем остальным брать книгу в руки стоит лишь в случае особой заинтересованности ранним творчеством писателя или отсутствия другой печатной продукции.

Ах да, размещенный в конце предметный указатель, в котором по алфавиту (без привязки к страницам) что только не перечислено (вранье, жуткое; время, брали в помощники; Всемирная история по Эвену; Вудсток; выработка общественного мнения; вычитание), должен был объяснить терпеливо добравшемуся до последней страницы читателю, что «У» в названии «указатель» и есть.

Хотя это «У», кажется, может значить что угодно. «Умирание насекомых», «унылость сюжета» или «усталость от стиля автора», например.