Неутомимый исследователь

• Олег Коростелёв. От Адамовича до Цветаевой: Литература, критика, печать Русского Зарубежья. СПб.: Изд. им. Новикова; ИД «Галина скрипсит», 2013.

«В эту книгу вошли статьи, написанные на протяжении двадцати лет. Именно в эти годы Русское Зарубежье стало активно изучаться. До того отдельные публикации о нём появлялись по преимуществу у иностранных славистов, да ещё в самом мире Русского Зарубежья, к научным публикациям не шибко расположенного. В СССР время от времени выходили книги некоторых из оказавшихся в эмиграции авторов (Бунин, Куприн, Цветаева), но о том, чтобы появились объективные исследования, и речи быть не могло».

Такими словами начинает Олег Коростелёв предисловие к своей книге, озаглавленное «Итоги двух десятилетий». Справедливости ради следует уточнить, что вошедшие в неё статьи написаны на протяжении времени, всё же несколько большем заявленного: самая ранняя из них датирована 1990 годом, самая поздняя имеет двойную датировку — 1996, 2012. Получается двадцать три года. Во всём же остальном то, что написано в предисловии, ни в каких уточнениях не нуждается и ни малейших возражений не вызывает.

Двадцать три статьи, находящиеся под одной обложкой, сведены в три больших раздела: «Георгий Адамович», «...и другие», «...и прочее». Если относительно содержания первого из них всё ясно при первом же взгляде на его название — все они касаются личности и творчества упомянутого литератора, то два другие достойны того, чтобы пробежаться по ним, хотя бы и перескакивая через пару ступенек.

Здесь и рассказ об эмигрантских статьях Дмитрия Мережковского, и размышления о влиянии, оказанном мэтрами поэтической части литературной эмиграции на их молодых коллег по перу, и биографические статьи о Владимире Варшавском и Антонине Ладинском, и аналитическое исследование «Пафос свободы. Литературная критика русской эмиграции за полвека (1920–1970), и много чего ещё не менее занимательного. Ну и текст, из которого образовалось название всей книги, — «Марина Цветаева vs. Георгий Адамович». Против, то есть, Адамовича. Признанным специалистом по творчеству которого как раз и считается литературовед и библиограф Олег Коростелёв, без участия которого не обходится ныне ни одно издание этого знаменитого литературного критика и поэта Русского Зарубежья. Этот текст был ранее опубликован в качестве предисловия к книге «Хроника противостояния», выпущенной издательством московского Дома-музея Марины Цветаевой.

Вообще, почти все (за единственным исключением) вошедшие в книгу статьи ранее уже публиковались: или в специализированных периодических изданиях — таких, как «Российский литературоведческий журнал», — или в различных биобиблиографических справочниках — с названиями типа «Литературная энциклопедия Русского Зарубежья», — или же в составе книг тех или иных эмигрантских литераторов, в которые они включались издателями в качестве всевозможных сопроводиловок — предисловий, послесловий и комментариев. Таковы, помимо уже упомянутых многочисленных изданий Адамовича, «Царство Антихриста» Мережковского, очередное, максимально полное переиздание «Незамеченного поколения» Варшавского, «Собрание стихотворений» Ладинского и знаменитый трёхтомник Романа Гуля «Я унёс Россию: Апология эмиграции», первое и по сию пору единственное издание которого на исторической родине его автора вышло в 2001 году и с тех пор ни разу не переиздавалось. На котором и хотелось бы остановиться поподробнее.

Единственное же исключение — ранее никогда и нигде не публиковавшаяся статья под названием «„Под европейской ночью чёрной...“. Ходасевич в эмиграции». Она, как явствует из соответствующего примечания, была написана Коростелёвым для книги Ходасевича, которая готовилась, но не вышла из печати. Взглянув на дату написания статьи — «1992», сразу понимаешь, что ничего удивительного в этом факте нет. В те ныне представляющиеся совершенно фантастическими времена эпохи первоначального накопления капитала многие творческие замыслы в России умирали, едва родившись, а издательства возникали, как мухоморы после грибного дождичка и лопались, как грибы-дождевики под обутой в кирзовый сапог ногой дровосека...

Итак, «Я унёс Россию» Романа Гуля. Каждый том этого фундаментального сочинения открывается предисловием, написанным специально для данного издания. Соответственно, получились три концептуальные статьи, озаглавленные — в порядке очерёдности — «Роман Гуль глазами современников», «„Апология эмиграции“ Романа Гуля» и «„Новый журнал“ и его редактор».

«Роман Гуль, — пишет Коростелёв, — был личностью сложной и многогранной, определить его одним словом или одной фразой невозможно. <...> Далеко не у всех он вызывал восторг, сам знал об этом и готов был повторить вслед за И. Буниным: „Я не полтинник, чтобы всем нравиться!“» Казалось бы, всего две фразы — а портрет героя исследования уже очерчен. Вот что значит талант подлинного литературоведа.

Роман Гуль действительно был человеком весьма непростым. И вся его чрезвычайно долгая жизнь о том свидетельствует со всей возможной очевидностью. Писатель, ворвавшийся в литературу буквально из ниоткуда со своим первым ― романом? повествованием? хроникой? — устоявшегося жанрового определения этот текст не имеет — «Ледяной поход. (С Корниловым)» (1921), он навсегда посвятил себя литературе. Помимо множества написанных и изданных в эмиграции книг, Гуль известен прежде всего как многолетний сначала секретарь редакции, затем соредактор, а после и единоличный редактор-издатель «Нового журнала» — старейшего русскоязычного периодического издания Русского Зарубежья, основанного в США в 1942 году и продолжающего выходить и по сию пору.

Гуль проработал в редакции «Нового журнала» более тридцати четырёх лет — с 1951-го до самой своей смерти в 1986-м; учитывая периодичность издания — ежеквартальный «толстый» — принимал участие в подготовке и выпуске более 130 его номеров. За этот период в журнале было опубликовано множество разнообразнейших произведений как наиболее известных представителей русской эмигрантской литературы, так и советских писателей, чьи сочинения не могли быть изданы в СССР вследствие господства коммунистической цензуры. Поэтому роль Гуля как редактора-издателя в деле сохранения русской культуры — поистине неоценима и никакими мерками измерена быть не может.

Но вот что измерено быть может, и даже очень неплохо, так это личностные его качества. О которых Олег Коростелёв с присущей ему осторожностью в оценках и стремлением во всём соблюсти баланс pro et contra пишет хотя и весьма сдержанно, тщательно выбирая выражения, но — пишет. А многие этого стараются не делать, поскольку за Романом Борисовичем числятся не только неоспоримые творческие достижения, но и поистине легендарные скандалы и длительнейшие, десятилетиями тянувшиеся окололитературные войны. Например, с Ниной Берберовой, посмевшей весьма непочтительно о нём отозваться в первом издании своей получившей печальную известность мемуарной книги «Курсив мой» (1969), с которой до того у Гуля отношения были более чем приятельскими. Такого Гуль терпеть не пожелал и ответил рецензией, начинавшейся хамской фразой: «Зарубежная писательница Н. Берберова к своему 70-летию выпустила мемуары...». И — отношения были прекращены. Навсегда.

Да и если бы только с одной Берберовой... Отношение литераторов Русского Зарубежья к Гулю было чрезвычайно переменчивым: многие из них зависели от него как от редактора и издателя, поэтому вынуждены были ограничивать по его адресу своё злословие и сплетничанье, в данной среде распространённое до чрезвычайности. Но, зная весьма крутой его нрав и способность с лёгкостью отказать в публикации, невзирая на все прошлые регалии и казавшийся тому или иному писателю незыблемым его статус, отношение эмигрантских литераторов к Гулю постоянно колебалось. Причём в весьма широком диапазоне: от «милейший Роман Борисович» (Георгий Иванов и Ирина Одоевцева) — до «подлый хам» (Василий Яновский) и «мистер Хуль» (Андрей Синявский). И, в зависимости от развития отношений Гуля-издателя с тем или иным писателем или поэтом, ещё вчера милейший Роман Борисович мог запросто превратиться в мистера Ху... хм... вот именно. На таких аспектах Олег Коростелёв внимание читателя, естественно, не фиксирует, но о скандальных взаимоотношениях своего героя с его литературными врагами — например, с тем же Андреем Синявским, известным также как Абрам Терц, — упоминает. И это правильно, поскольку нет ничего более интересного для читателя, как возможность хотя бы одним глазком в замочную скважину писательского кабинета заглянуть: а вдруг он там не роман пишет, а водку пьёт?

И это — только один из множества занимательнейших сюжетов, вошедших в статьи Коростелёва, впервые собранные под одной обложкой.

В завершение совершенно необходимо упомянуть и об уровне редакционной подготовке этой книги. Уровень сей — на самом высоком уровне, да простится обозревателю намеренно ироническая тавтология. Прекрасно подготовленный справочный аппарат, позволяющий мгновенно установить источник каждой использованной автором закавыченной или опосредованной цитаты — автор, название, первопубликация, место и время. Не говоря уже о двух завершающих книгу разделах — библиографическом («Основные публикации») и именном указателе. Согласно моему глубочайшему убеждению, такой подход должен быть единственно возможной нормой для каждого подобного издания. Стоит ли лишний раз с сожалением констатировать, что в реальности это происходит в считанных, совершенно единичных случаях...

Имеются у книги и мелкие, хотя и досадные недочёты, как же без них. Но это касается в основном работы корректора. Который (в данном случае: которая), судя по всему, просто не знает, что такие идиоматические словосочетания, как «холодная война» и «железный занавес», согласно действующим правилам, следует писать в кавычках, тогда как ключевое для Коростелёва понятие — Русское Зарубежье — именно так, оба слова с прописной, что бы там ни советовали непонятно кем составленные странные справочники с названиями типа «Прописная или строчная?». Поскольку Русское Зарубежье — понятие не столько историко-филологическое, сколько геополитическое — такое же, как Ближний Восток или Дикий Запад. Ничуть не сомневаюсь, что по мере дальнейшего углубления изучения этой некогда terra incognita для любого рождённого под серпом и молотом человека все подобные недочёты будут успешно устранены — в первую очередь с помощью таких специалистов и энтузиастов своего дела, как неутомимый исследователь Олег Коростелёв.