Осиновый колъ на могилу зеленаго змiя
- Осиновый колъ на могилу зеленаго змiя / Репр. изд. 1915 г. – СПб.: Издательский центр «Гуманитарная Академия», 2014.
В 1915 году писатели и художники, работавшие в журнале «Новый Сатирикон», выпустили сборник «Осиновый колъ на могилу зеленаго змiя». В него вошли рассказы и стихи, посвященные алкогольной тематике. В числе авторов сборника – Надежда Тэффи и Аркадий Аверченко, а также некоторые несправедливо забытые сейчас литераторы. Сейчас сборник переиздан в виде репринта с сохранением всех визуальных особенностей. Это идеальное подарочное издание не только для любителей хорошей литературы, но и для тех, чья профессиональная деятельность связана с алкогольным бизнесом.
Тэффи
МЫСЛИ И ВОСПОМИНАНИЯТеперь это вымирающий вид.
Наши потомки будут вспоминать о них, как об ацтеках, ихтиозаврах или мамонтах.
Они вымирают.
Недавно удалось мне видеть один редкий экземпляр, так ярко напомнивший еще недавнее прошлое.
Экземпляр шел по улице, покачиваясь и молча кренделял ногами.
За ним следовала озлобленная кучка завистников.
– И где это ты насосался-то? – ревниво спрашивали они.
– И чем это ты нализался-то?
И никакого дела не было им до личности этого кренделявшего человека. Их интересовало только одно: где и чем. Где это благословенное место, где можно раздобыть такую штуку, от которой ноги кренделять начинают. И что это за штука такая?
– Неужто, водки достал? – стоном вырвалось у кого-то.
И все были мрачны и жутко было видеть их сдвинутые брови и оскаленные зубы.
Не то было прежде.
Прежде пьяный шел по улице гордо, ни только не скрывая своего состояния, но даже как бы подчеркивая его.
– Ишь ты!
– А ловко ты братец, того!
А швейцары держали пари с подворотными шпиками – дойдет пьяный или свалится.
Раз как-то видела я потрясающую картину, которая, вероятно, никогда не изгладится из моей памяти.
Я видела, как человек, нарушая существеннейший закон физики, шел, находясь не в вертикальном положении по отношению к земле, а представлял как бы касательную к земному шару. Он был наклонен под углом градусов в двадцать. Держаться в таком положении можно вообще не больше одной секунды и секунда эта находится как раз в центре тех трех секунд, которые затрачивает каждый человек для того, чтобы шлепнуться на землю. Продержаться в таком положении две секунды уже немыслимо.
Но тот, которого я видела, мог. Мог потому, что был пьян. И вот в таком наклоне, мелко перебирая ногами, двигался он вдоль улицы. На лице его бледном, с выпученными глазами застыло выражение какого-то неземного нечеловеческого ужаса.
Из всех ворот и дверей высыпали люди: дворники, швейцары, лавочники. Извозчики остановили лошадей.
– А-а…
Даже вздохнуть не смогли. Дух перехватило. Замерли.
И когда, наконец, закон физики одержал верх, пьяный свалился, вся улица вздохнула сразу облегченно и удовлетворенно.
Закон должен быть незыблем и нерушим.
Незабываемая и неповторимая картина. Будет, что вспомнить под старость.
Самыми пьяными людьми считались почему-то сапожники.
– Пьян, как сапожник.
Сапожники не отрицали этого, но стараясь оправдаться в глазах человечества, сваливали все на самую невинную скромную и беззащитную часть обуви – на стельку.
– Пьян, как стелька.
Эти сапожники пустили в оборот такое сравнение:
– Стелька виновата. От ней все качества. Под ея влиянием и от ея дурного примера и сапожники портятся. Ежели стелька себе разрешает, так сапожнику и бог велел.
Кто выдумал определять степень опьянения вязаньем лык – не знаю. Верно, какие-нибудь специалисты лыковязы. Я видела многих трезвых, которые никогда в жизни не вязали лыка. И за что только поговорка клеймила их – неизвестно.
Много напраслин терпит человек.
Глубокой мистической тайной дышит поговорка:
– Пьян да умен – два угодья в нем.
Заметьте – два угодья. Одно значит угодье от того, что пьян , а другое оттого, что умен.
Вычеркнем «умен». Остается одно угодье – пьян.
Иной дурак и подумает:
– Умным быть – где уж там.
А напиться и легко и приятно.
И приобретал «угодье».
Пьяница.
Какое это удивительное слово.
Определяет сразу и род занятий, и внешний облик человека.
Гадкое слово.
Скажите «картежник», «развратник», «взяточник».
Увидите ли вы лицо их? Определите ли по одному названию?
Никогда.
А пьяницу вы видите.
У него серый лоб, прищуренные глаза, щеки с красными жилками и толстый определенно красный налитой нос.
Пьяница вдумчив и к какой бы категории ни принадлежал, какое бы место на общественной лестнице ни занимал, чем бы ни напился – шампанским, коньяком, пивом или сивухой, он всегда философ, всегда хочет проникнуть в суть вещей.
– Н-нет, ты мне скажи п-почему!
Это основной мотив самотерзания пьяной души.
– «П-почему»?
И сапожник, и профессор консерватории – одинаково мучаются.
– «П-почему»?
Женщины большею частью боятся пьяных, сторонятся от них и стараются не вступать с ними в разговоры.
Мужчины наоборот.
Мужчины относятся к пьяным с какою-то особенной искренностью. Поддерживают их, умиляются над пьяной ерундой и беседуют с ними, как с нормальными людьми.
– А п-почему днем не бывает месяца? П-почему? Ты должен п-пожалста ответить.
– Ну, какой вы право, Сергей Иваныч – улыбается трезвый. Ну, вы же сами понимаете…
– Нет, ты мне скажи п-почему? И почему листья зеленые?
– Ну, окраска такая.
– Нет, ты мне скажи, п-почему окраска? Эдак и дурак скажет – окраска! А ты скажи, п-почему?
И трезвый умиляется.
К пьянству, – несмотря на многовековое его существование, как-то не выработалось определенного отношения.
Не то это болезнь, не то забава.
– Знаете Петр-то Петрович до зеленого змия допился.
– До зеленого змея? Ха-ха-ха!
– Да, говорят белая горячка.
– Белая горячка? Ха-ха-ха!
– Петр Петрович запоем пьет.
– Ах, несчастный человек.
Так и неизвестно, на какое отношение можете вы рассчитывать, рассказывая о Петре Петровиче. Вызовет он сожаление или смех.
Слышали мы и такие рассказы.
– С Савельевым-то, что случилось! До того напился, что из пятого этажа в окошко выпрыгнул. Ха-ха-ха!
– Ну, и что же!
– Ну, и разбился, ха-ха-ха, на смерть.
Или такой.
– А знаете несчастный Андрей Егорыч! Вчера выпил у Ерофеевых и сегодня весь день у него голова болит.
– Вот бедняга! Это ужасно!
Странное отношение. Всегда неожиданное, неопределенное, невыработанное и необоснованное.
Еще одно удивительное явление, всегда привлекавшее мое внимание и так и оставшееся для меня необъяснимым.
Это – извозчик, на котором едут пьяные.
Почему этот извозчик никогда не едет прямо, а всегда винтом с одной стороны улицы на другую, причем лошадь, то бежит неистовым галопом, то плетется шагом?
Ведь, извозчик-то не пьянь и лошадь не пьяна. Седоки тоже не подгоняют и не останавливают – они галдят, обнявшись, свою пьяную песню.
В чем же тут дело?
Так многое еще не осознанное и необъясненное канет в вечность и вероятно только через несколько веков выплывет в памяти человечества в виде чудовищных, фантастических, а, может быть, и прекрасных легенд.
войдите или зарегистрируйтесь