По ту сторону решетки

Аустерлиц (Austerlitz)

Режиссер: Сергей Лозница
Страна: Германия
2016

 

Овации в Каннах и приз Международной федерации кинопрессы (ФИПРЕССИ) — уже повод для того, чтобы сходить на показ документального фильма Сергея Лозницы «Аустерлиц». Хотя, честно говоря, это заинтересовало меньше, чем рекомендация подруги: «Сходи, там туристы в концлагерях селфи делают!». Согласитесь, звучит провокационно. Слова «концлагерь» и «селфи» в одном предложении — так по-черному шутить может только время. Любому человеку просто-напросто нравится смотреть на чужое «моральное падение», ведь селфи на фоне печей крематория — это же нонсенс, это «сродни нравственному преступлению». Хотите поспорить? Ну-ну!

Большинство зрителей, что посмотрят фильм, придут на него по тем же причинам. На предпоказе перед началом демонстрировали фрагмент интервью с режиссером. Там Лозница четко артикулирует — этот фильм не о дураках-туристах, а затем растворяется, оставив зрителя в замешательстве, в котором он незаметно для себя и погружается в пространство черно-белого экрана.

В кадре — туристы, старые и молодые. План длится так долго, что большие экскурсионные группы, семьи с колясками и грудными детьми сливаются в нечто единое. Вот они стоят в очереди, потом начинается медленное, тягучее движение вовнутрь — туда, на территорию концлагеря. Камера расположена так, что зрителей от потока людей отделяет только решетка с надписью «Труд освобождает». Туристы фотографируют ее, себя, камеру Лозницы, и вдруг начинает казаться, что они фотографируют зрителей. Вот чепуха какая! Но это столкновение «глаза в глаза» рождает странное и страшное ощущение, что через камеру, через режиссера, через конкретного зрителя на этот бесконечный поток людей смотрит само пространство концлагеря — бессловесный, но красноречивый в своем молчании персонаж, олицетворяющий собой... прошлое?

План с решеткой — это ключевой фрагмент фильма. Во-первых, из-за его композиционной значимости: он повторяется с небольшими изменениями в начале и в конце, замыкается в кольцо, собирая съемочный материал из разных концлагерей на территории Германии в одно целое, создавая иллюзию единства времени и пространства. Во-вторых, из-за его метафоричности. Решетка — это то, что отделяет человека от его прошлого. Нам обманчиво кажется, что оно — там, по ту сторону, но прошлое, по словам Лозницы, — это то, что внутри человека. Оно никуда не исчезает, а если в настоящем ничего не происходит, то именно прошлое становится «настоящим». Кого фотографируют туристы? На кого они смотрят сквозь объективы? Или же это они — предмет чьего-то молчаливого наблюдения?

Есть такой нидерландский документальный фильм 1962 года «Зоопарк». Режиссер Берт Хаанстра, пользуясь методом вертовского «киноглаза», сделал потрясающе легкий ироничный фильм о людях и животных — особенно интересна в нем сцена с мартышкой. Сквозь решетку на нее смотрят посетители зоопарка. Они ее дразнят, смеются, корчат рожицы и даже приплясывают от восторга. И вот в какой-то момент понимаешь, что это не посетители смотрят на мартышку, а мартышка изучающе смотрит на них. В фильме Лозницы туристы, прячась за фотоаппаратами, интуитивно избегают встречи с тем временем, которое смотрит на них пустыми глазницами остывших печей.

Между двумя планами — робкая попытка людей найти контакт с историческим прошлым. Название фильма «Аустерлиц» отсылает к одноименному роману Зебальда, где главной сюжетной и идейной линией стал поиск собственной исторической идентичности. Возможно, именно это и имел в виду Лозница, когда говорил, что его фильм не о туристах. «Аустерлиц» — фиксация жалкого, неэффективного и попросту старого подхода к осмыслению истории. На протяжении всего фильма уставшие люди ходят от одного барака к другому, двоятся в стеклах окон, скрипят дверьми и отгоняют мух. В какое-то мгновение остро чувствуешь такую же смертельную усталость от самого кино: медлительность и брожение многочисленных фигур усыпляют, посторонние шумы раздражают, внимание рассеивается. Прием статичной камеры возводит перечисленные факторы в абсолют. Можно подумать, что Лозница издевается над зрителем, но это просто реальность: подобным образом ощущает себя турист, который приехал на дневную экскурсию в концлагерь, ставший уже не музеем, а жутким аттракционом, даром что «покататься» не зовут.

Что приводит сюда людей? Наверное, тот самый интерес ко всему жуткому и аморальному. Но есть еще что-то, пока неясно выраженное, — это желание понять, кто ты такой. Буквально пощупать. Мы ошибочно думаем, что встреча с историей — это просто контакт с прошлым. Поэтому дальше бессмысленного брожения по музеям и мемориалам, которые уже мало что значат — сколько воды утекло! — мы не продвигаемся. И только осознание того, что встреча с прошлым — это разговор с самим собой сейчас, в настоящем, помогает расти и меняться. Ведь мертвая память еще никого не возвращала к жизни.