# Время
«Задержи дыхание» — четвертая книга Ольги Гренец. В нее вошли рассказы, опубликованные в американских и русских журналах за последние три года. Это истории про семейные отношения, воспитание детей, поиски своего места и гендерной идентичности, верность воспоминаниям юности и служение делу… Они до мелочей реалистичны, но оказываются близки каждому читателю.
0
1
4266
Во время пандемии и вынужденной самоизоляции некоторые сферы страдают ощутимее всего — например, книжная индустрия: уже сейчас продажи упали на 50-60%, книжные магазины приостановили работу или перешли в режим доставки и «книг на вынос», издательства не получают тиражи вовремя или не могут оплатить печать книг, в связи с чем выход новинок откладывается. Мы сделали подборку, в которой рассказали, как можно помочь издательствам и книжным магазинам пережить пандемию — и сделать это с удовольствием и пользой для себя.
0
9098
«Возвращение в Острог» — это отнюдь не только история о проблемах сирот и подросткового суицида. Автор нанизывает остросоциальные проблемы: в один довольно короткий текст помещаются и детдомовцы, и карательная медицина в психиатрических учреждениях, и полицейский произвол, и бедность провинции, и кризис закона.
1
10262
Книги
Каждый год в центре Петербурга ставят сцену рядом с Михайловским манежем, а книголюбы знают: это для них. И хотя программа Международного книжного салона уже не раз вызывала вопросы общественности, это мероприятие по-прежнему остается самой заметной площадкой для презентации книг и единственной масштабной ярмаркой в Северной столице. Издательства, как и всегда, привозят свои весенне-летние новинки, а «Прочтение» рассказывает о самых заметных из них.
0
8378
В образ ребенка Ольга Фикс вложила всю душу, и только ради страниц, посвященных Тёмке, стоит читать книгу. Мерцающий электрическими всполохами портрет девочки все время изменяется, как современные «живые» фотографии, или фотографии-трансформеры.
0
4694
Книги
Елена Катишонок потрясающе управляет вещным миром. Каждая деталь — ших-ших веничек, пфефферкухены, серая мочалка на тесемках, асфальтовые мокрые галоши — обрисована резко и выпукло. И расставлять эти акценты она умеет по местам, как в любимом доме — сюда вазочку, сюда салфеточку. Показывает все эти экспонаты музея быта автор в том темпе, который считает нужным, и этих разгонов-замедлений даже не замечаешь, череду коридоров и комнат проходишь так, как угодно хозяину, сдающему квартиру внаем.
0
6130
Книги
Козлову время от времени отказывает вкус: то он напишет про «рыцаря, облаченного в благородные волосы», то про то, что люди «пребывали в состоянии общения». Автора иногда кусает блоха канцелярита, и он выдает фразы вроде «на текущий момент я могу сказать следующее» и «в том же ряду Петербург, святость которого куплена смертями в болотах и постоянным оттоком населения вследствие перманентного мора...». Можно, конечно, было бы списать все на какой-нибудь прием, но на какой и каков тогда его смысл, если вся книга написана с оглядкой на разговорный стиль и рок-культуру.
0
4658
Книги
Кирилл будто бы целыми днями разбирает бабушкины записки, слоняется по кладбищам и полуразрушенным постройкам, часами под свечой (обязательно под свечой!) рассматривает фотографию без вести пропавшего двоюродного деда по черт знает какой линии. Иногда он ездит в таинственные города, где по вечерам ему шепотом рассказывают другие страшилки — а днем бродит по улочкам и осознает, осознает, осознает. Осознает так глубоко, что, даже проходя мимо прачечной, видит сплошное желание «отстирать, обелить жизнь». Ах да, еще он любит сесть возле какого-нибудь дома и представлять коней в яблоках, рождественские елки и пироги с визигой, патоку и хруст французской булки.
0
5694
Книги
Илья Кочергин — один из немногих русских прозаиков, чье стремление ухватить живую, бессознательную красоту природы, то и дело оборачивается эскапизмом. На литературную карту, тщательно подготовленную Распутиным, Шукшиным, Беловым, Кочергин почти не ступает. Ближе всех из «патриархов» «деревенской прозы» он стоит к Астафьеву и его картинам жизни русского человека в тайге.
0
5658
Книги
Повесть Екатерины Ждановой — о родителях миллениалов, чье детство пришлось на семидесятые. Воспоминания о дворовой культуре тех лет не идет ни в какое сравнение с тоской по игре в приставку и растворимому напитку «Юппи». Развлечения ребенка семидесятых, казалось, конечной целью имели самоуничтожение. Детишки в рассказах Ждановой плавят свинец, жарят мясо на утюге, запросто садятся в машины к незнакомцам и воруют с подъездного пола линолеум, чтобы скатиться с горки. Атмосфера веселого безделья и вседозволенности — и ни слова об октябрятах и пионерах, о сборе макулатуры и публичном осуждении хулиганов.
0
6438
Книги
Читать эту книгу — занятие откровенно непростое, и не только потому, что она (пусть и вполне законно) требует от читателя полного включения в текст и историю описываемых событий. При всей невероятной красоте исторического сюжета, герои современной линии постоянно теряются в диалогах, подача которых подчас огорчает: так, например, в рамках одной сцены собеседник может бесконечно «блестеть стеклами очков» или через слово в чем-то «признаваться».
0
8914
Книги
«Рассекающий поле» — это путешествие героя из самой глубинки в центр мировой культуры, внутренний путь молодого максималиста из самой беспощадной прозы жизни к возможности красоты и любви
0
5082
На страницах романа «Радуга и Вереск» сходятся Восток и Запад. Весной 1632 года сюда приезжает молодой шляхтич Николаус Вржосек. А в феврале 2015 года — московский свадебный фотограф Павел Косточкин. Оба они с любопытством всматриваются в очертания замка-крепости. Что их ждет здесь? Обоих ждет любовь: одного — к внучке иконописца и травника, другого — к чужой невесте.
0
8190
Автор как будто хотел написать роман о декабристах, а замахнулся на роман о войне 1812 года — но при этом «Войны и мира» у него не получилось. Слишком много хотел сказать, слишком мало удалось.
0
6358
Книги
В Санкт-Петербурге открывается XII Международный книжный салон. Специально к этому событию журнал «Прочтение» отобрал несколько неочевидных новинок, которые привезут с собой издатели.
0
4966
На встрече в Петербурге Саша Филипенко рассказал читателям о своем новом романе «Красный Крест», а также о литературных критиках, которые не читают книги, и самых грустных на свете сценаристах юмористических программ.
0
5366
Свой читатель появился у Саши Филипенко сразу — после успеха «Бывшего сына» и двух следующих романов.
0
5942
Ольга Гренец часто выступает перед американской аудиторией со своими рассказами. В России ее сборники живут самостоятельно, но все-таки остаются единственным способом диалога автора с русскоязычными читателями. Диалога, который интересно вести.
0
4666
Книги
Человек, скрывшийся за псевдонимом Михаил Однобибл, не предпринял никаких усилий по пиару своего романа, видимо, справедливо полагая, что текст всё скажет сам за себя. Так и оказалось. (Сергей Оробий)
0
6342
Книга Полины Жеребцовой «Ослиная порода» посвящена ее предвоенному детству в Чечено-Ингушетии. У каждого человека есть детские воспоминания, о которых он предпочитает молчать или забыть. «И все-таки это самое лучшее время, поскольку потом пришла война, десять лет страха и ужаса», — считает автор.
0
8222
«Коричневыми» жандармерию прозвали за цвет их форменной одежды, а также за бесцеремонность обращения и практически полную безнаказанность. Название это их не только не оскорбляло, а, кажется, даже нравилось, придавало особую лихость.
0
4502
Я навсегда запомню прибитый к дереву стул без седалища — местную интерпретацию баскетбольного кольца. Думаю, именно так Гюисманс представлял себе ад.
0
7486
– Ты знаешь, – возмущенно запыхтел Эли, размахивая руками, – мой сын на бар-мицву потребовал купить ему костюм! И галстук! Нет, ты скажи, кто его растил?! Ты можешь представить меня в галстуке?
0
4746
В первой половине февраля наступит раздолье для любителей классики и мечтающих повзрослеть детей. Лекции о Гофмане и Стивенсоне, встреча с автором «Путешествия в Чудетство» пройдут в Москве; в Петербурге же уделят внимание Хармсу и Мандельштаму – но Роальду, а не Осипу.
0
5130
Мне так хотелось бы получить от тебя письмо, письма. Боюсь только, что ты, так же как я, мало передаешь бумаге. Что у тебя? Что ты делаешь, о чем думаешь и вообще — пиши обо всем.
0
7486
Последний император расплачивался за два века петербургского периода русской истории. Первый император железом, кровью, дыбой и кнутом выстроил государство, в котором под конец жизни горько разочаровался, ибо оно стало прибежищем неудержимых и бесстрашных казнокрадов.
0
7822
Объемный двухтомный роман «Свечка» писателя и кинодраматурга Валерия Залотухи – одно из самых обсуждаемых произведений этого года. «Прочтение» дополнило коллекцию отзывов на книгу фрагментами из статей Алексея Слаповского, Игоря Зотова, Анны Наринской и других рецензентов.
0
6310
Однако правда есть правда, и с нами воевали не фашисты, прибывшие с Марса, а немецкие фашисты, мы сражались с армией, которая не состояла из одних членов национал-социалистической партии.
0
4014
Книгопродавцы, критики и простые читатели задолго до открытия делали ставки на своих фаворитов и составляли списки рекомендованной литературы. Оправдались ли их ожидания – об этом журналу «Прочтение» рассказали представители девяти издательств.
0
5794