Взросление и первая любовь во время диктатуры: о романе Инес Гарланд «Камень, ножницы, бумага»

Как тирания может разрушить мечты в один момент и повлиять на жизнь каждого, независимо от социального статуса или возраста? Об этом роман «Камень, ножницы, бумага» аргентинской писательницы и журналистки Инес Гарланд, текст, основанный на реальных исторических событиях.

В издательстве «Самокат» есть много книг, повествующих об авторитаризме сквозь призму восприятия детей и подростков. Например, «Леопард за стеклом» — о событиях в Греции, «История, которую нельзя рассказывать» — про Румынию, а «Камень, ножницы, бумага» освещает жизнь подростка во времена диктатуры в Аргентине.

Кажется, что Аргентина далеко от нас. Первое, что всплывает в голове, когда слышишь о ней: Буэнос-Айрес, танго, футбол. И мало кто знает, что меньше полувека назад, в марте 1976 года, власть там захватила военная хунта Хорхе Виделы, которая беспощадно расправлялась с инакомыслящими и неугодными ей людьми, нарушая все права человека.

Альма, главная героиня романа «Камень, ножницы, бумага», живет в Буэнос-Айресе. Каждые выходные она с родителями отправляется в коттедж на острове посреди реки. Когда уровень воды поднимается, остров затопляет, и Альма с семьей уезжает обратно в город, а вот соседские дети, Кармен и ее брат Марито, остаются с доньей Анхелой в своем деревянном сыром доме. Им бежать некуда. Река становится в буквальном смысле водоразделом между бедными и богатыми, но, несмотря на это, Альма находит в ребятах с острова лучших друзей и проводит счастливые дни детства с ними.

Начало повествования погружает в беззаботную и светлую атмосферу. На острове можно купаться в реке, играть с щенком по имени Бартоло, следить за дядей Ковбоем и его возлюбленной Венгеркой. Воображение начинает разыгрываться, и вот уже чувствуешь аромат пышек, которые печет в затопленном доме донья Анхела. Но в какой-то момент между строк проскальзывает смутная тревога. Будто Альме все вокруг пытаются что-то сказать, но останавливаются на полуслове. Вскоре друзья детства вырастут и извлекут из жизни уроки, в первую очередь о том, как жестока и несправедлива та может быть. Книга неспроста называется «Камень, ножницы, бумага». Детская игра, которой на острове можно решить все проблемы, обретает символизм — ножницы (неравенство) разделяют народ, а камень (хунта) окончательно уничтожает былое счастье для всех без исключения.

У Марито и Кармен есть дядя по имени Ковбой. Он живет на острове и страдает от любви к Венгерке, девушке из города. Она периодически приезжает на остров, пытаясь увезти его с собой и устроить на работу. Привыкший к деревенскому укладу жизни, Ковбой не может адаптироваться к городским условиям, поэтому их история любви становится трагичной. Теплый и заботливый по отношению к своим племянникам, Ковбой часто груб с Альмой. Скорее всего, он такой, потому что боится повторения своего жизненного сценария для Марито. И боится не зря, Альма действительно влюбляется в брата подруги. Ее можно понять: безразличные родители, отсутствие равных по социальному статусу друзей. Мечтательную и меланхоличную Альму вообще едва ли интересует что-либо. На вечеринках она играет роль той самой девочки, которую никто не приглашает танцевать. Кажется, что это очень банальный троп — подросток, отвергнутый всеми, влюбляется и находит свое место в мире. Но все не так просто. Отношения Альмы и Марито не отличаются теплотой чувств и искренностью. Они скорее напряженные и фальшивые. Пока девушка пытается открыться, откровенно рассказать о своих переживаниях, Марито просто бросает ей в ответ колкие фразы, четко давая понять разницу между их положением в обществе. Возникает вопрос: «Почему же тогда Альма и Марито сходятся?».

Я хотела писать, хотела путешествовать и знакомиться с разными людьми, чувствовать себя менее одинокой, хотела, чтобы он любил меня и чтобы мы были вместе, но ощутить себя частью чего бы то ни было я не могла. Все остальные вокруг меня к чему-то принадлежали: к некой группе, с кем-то разделяли определенный образ мыслей, имели партнеров, совместную собственность; я же была одна. И ото всех я что-то прятала, потому что была не чем иным, как кучей не стыкующихся друг с другом фрагментов, и куда бы я ни попадала, у меня было такое чувство, будто я там есть и одновременно меня там нет.

Семья Альмы — представители среднего класса, которые в отличие от соседей по острову могут дать дочери образование в католической школе и квартиру в городе. Родителей нельзя назвать главными героями, они то появляются, то исчезают. Создается впечатление, что их дочь живет «сама по себе»: тут тебе ни душевных разговоров на кухне, ни совместных походов. Главная героиня по-настоящему осознает социальное неравенство только тогда, когда Марито просит у ее родителей помощи с оплатой обучения. Они помогают, но делают это нехотя, им вообще не нравится, что их дочь водится с бедняками с острова и ходит на сельские танцы вместо вечеринок в Буэнос-Айресе. Оставаясь туманными персонажами, родители девочки не выражают никакой четкой позиции по поводу происходящего в стране. Увидев по телевизору новость о приходе хунты к власти, мама Альмы бросает короткую фразу: «Наконец-то хоть кто-то наведет порядок». Но это не звучит как ярая поддержка хунты и радость от наступившего режима. Анализируя ситуацию в эпилоге, повзрослевшая Альма размышляет о том, как могли ее родители не задумываться об угрожающей им опасности, и приходит к выводу, что во всем виновато их неведение, абстрагированность от внешнего мира.

..они просто не хотели знать. И даже не знали о том, что не хотят знать. Так было проще. Но у них не было никакого, в том числе и самого отдаленного, представления о том, что тогда происходило. Как же могли мы быть вне опасности?

Бедные друзья Альмы ощущают на себе военную диктатуру сразу, и между ними и рассказчицей начинает расти пропасть. Альма ничего не понимает, не чувствует, и никто не пытается ей объяснить, что происходит. Как сейчас, так и тогда, многие взрослые считают, что политика — не то, о чем нужно разговаривать с подрастающим поколением. Тем не менее, подростки нередко все прекрасно замечают. Отсутствие взрослого, которому можно довериться и с которым можно обсудить политику, приводит к необратимым последствиям. Альма остается один на один с недосказанностью и страхом неизвестного.

Поначалу Альму можно назвать слабохарактерной. Она не в силах признать, что никогда не разделит жизненный путь со своими друзьями детства, но и отрекаться от родителей в пользу бойфренда девочка не готова. Она не задает вопросов, даже наблюдая ужасы режима Виделы, будто специально не хочет выходить из своей зоны комфорта, ровно так же, как и ее родители. На протяжении всей книги она очень много рефлексирует, погружается в себя. Эти отступления интересно читать, потому что повествование ведется от лица уже взрослой Альмы, которая переосмысляет свою юность. Возможно, за счет этого нет ощущения, что язык текста упрощенный и книга написана для подростков: Инес Гарланд не церемонится с читателем, до самых последних страниц не стоит ждать пояснений о происходящем как в голове Альмы, так и в стране. Благодаря такому ракурсу можно увидеть рост, изменения главной героини как персонажа. В какой-то момент она все-таки начинает задумываться о других людях, высовывает голову из своего обособленного от внешних проблем мира.

По улице от одного укрытия к другому бежали пешеходы без зонтиков. На остановках в автобус садились мужчины и женщины с мокрыми, прилипшими к головам волосами, их влажные свитера пахли сыростью. И я задавалась вопросом: есть ли у них что-то на ужин этим вечером, ждет ли их дома сухая и теплая постель, ждет ли их кто-то, кто обнимет и подарит ощущение, что жить на этом свете стоит? У меня появилось такое чувство, что в каком-то смысле я увидела их впервые.

Больше всего хунта боится обычных граждан, смелую и неравнодушную молодежь, которая верит в свободу. Для достижения своих целей пришедшие к власти люди используют грязные и кровавые методы: тайные похищения, пытки и убийства. Жертвой хунты становятся и друзья Альмы. Можно долго представлять, выступали ли они активно против правительства или просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время? Что еще пережила после этого Альма, какими были ее отношения с родителями и организованной преступностью, стоящей у власти? Инес Гарланд ответов на эти вопросы не дает.

«Камень, ножницы, бумага» обращает наше внимание не только на историю Аргентины, но и на то, как любая диктатура в целом влияет на жизнь любого общества. Может показаться, что Аргентина давно перелистнула эту страницу своей истории, но нет, последствия тех ужасных лет откликаются до сих пор. Находятся тела незаконно убитых, выявляются настоящие семьи похищенных и воспитываемых хунтой новорожденных детей. Страшно даже представить, каково это, будучи взрослым человеком узнать, что ты жил не со своей подлинной семьей. Диктатура никогда не касается только одного поколения, социальной группы или класса. Может и не сразу, но в итоге она больно бьет по всем. В этом романе нет ординарного хэппи-энда, лишь суровая действительность. Зато можно узнать в героях себя и понять, что в истории было много моментов, когда горькая политическая реальность очень рано разрушала жизни детей и подростков. Где же в романе хоть какое-то успокоение? Оно в эпилоге. В том, что спустя тридцать лет, когда военная хунта уже была свергнута, Альма нашла донью Анхелу и встретилась с похищенной дочерью Кармен. А это значит, что «ножницам» и «камню» не удалось разрушить народ навсегда.