Ксения Ковшова. Сколько зим, повисим

Ксения Ковшова родилась и живет в Самаре. Окончила Самарский государственный аэрокосмический университет. Резидент арт-группы «Поэтическая Мастерская» (2019–2020). Публиковалась в издательстве «Цирк Олимп» и на портале «Полутона». Автор диджитал-проектов для самарских выставок, разработчик игр.

Борис Кутенков: Подборка Ксении Ковшовой ошеломляет наплывающей образностью: «последний красный жук / как нижняя губа / дрожит не наступи // на каждый волосок / нанижут валуны / и маятник луны», покоряет ей, заставляет верить магии ассоциаций вне логики. В то же время в каждом тексте чувствуется рука мастера, который подходит к нему с цветаевской математической рассчитанностью. Ковшова уверенно находит баланс между цветущей сложностью, идущей от работы подсознания, — и архитектурностью. Короткая, рубленая строка; энергетика, лишенная сентиментальности, малейшего эмоционального пережима, — то, что отличает эти стихи.

 

CКОЛЬКО ЗИМ, ПОВИСИМ

 

 

***

посадил слово:
выросли сваи,
остовом не стали,
остались голым скелетом —
летом затянул пустоцвет

посадил пустоты:
взошли полосатые цеппелины и аэростаты,
налились природным помидорным румянцем,
улетели к солнцу —
космические переселенцы

посадил сердце:
вырос багровый плющ,
вьющимися нитями
переплёлся по памяти в полотнище —
расстелился ощупью под ногами

посадил знамя:
ткань истлела, древко пустило корни,
вырос чёрный дуб —
угловатое детское дежавю

посадил квадрат:
вырос гиперкуб
в нём и живу.

 

***

среди стука
товарного поезда
и гула отопительных труб

каждый
каждый — антропоморфный труп
жухлый
мерно шуршащий трёп
не рождает эха
даже в моей
обрастающей метастазами пустоте

пляски костей
ночь на хвосте

никаких волнующих новостей
только фантомы
твоего беспечного смеха

но пока
не пришла работа гробовщикам
полежим
подрожим
ресничками на щеках
выплаканные
самыми недрами

только сгиб запястья
на судьбе
впереди

приходи
проходи
сколько зим

повисим
объявлениями на столбе
пораскачиваемся
всеми чёртовыми ве́трами

 

***

Что ни узел на красной ниточке
то обидочки
в горле
рыбья кость
как бы не подавиться сном

подставляться
раскрытым ртом
под спелую злость
закипит-закапает красным соком
из вздувшихся ягод,
разольётся запахом аммиака

а л@бовь
съела собака

без стука
в очередной последний
из садистской нежности
пальцами до десны
истончаясь
тянуться
как паутинка сухой слюны

как проводок
путешествующий вдоль окна вагона
от столба до столба
поцелуй
в основание лба
без иллюзии
без напутствия
чтобы в крошево
и
отсутствиеотсутствиеотсутствие
как экспа
как энергия
как пожелание всего хорошего

щёлк.

 

***

щелчок
«эту песню будто поют черти в аду»
больше чувствую это, чем понимаю,
как чувствую, что Сироткин — это про смерть,
а кинза на вкус как шпалы метро

как я здесь оказалась?
куда мы едем? пленку заело,
эпизод на репит, меня стало меньше

щелчок
«будто поют черти в аду»
*короткий смешок*
для чего мне это?
не помню цвет глаз, рисунок обоев,
сюжет кинофильма,
но помню оговорку, шутку,
ассоциацию
трек обрывается, меня стало меньше

щелчок
«будто черти»
пазл разваливается,
слова перемешиваются
обратно в коробку
это было лето?
это был сон?
это было важно?
воспоминание о воспоминании,
меня стало меньше,
коробка, черти, смешок, рисунок,
пустое сидение, пустой трек,
пустая дорога, куда я еду?
щелчок
щелчок
щелчок
*ошибка чтения файла*

 

***

и всем урок, и всё теперь бардак
не отличить сирену от саундчека
мы коротаем время на кортах
гибридные подвиды человека

как дёшево нас взяли на слабо
кто к нам с мечом
и свет стоит на чём?
не по плечу, хотя и по плечо
и только каноничное
и чё
качается над этой дискотекой
привычное как вич, как сво
ты свой
покуда тварь не кочевой
один на всех и все на одного
и всё под хвост квантóвому коту.
а мы тут гасим свет в аэропорту
пока во рту растёт собачий вой
как ночь, как метастазы лучевой
как купол шапито —– и хоть бы что

и хоть бы ничего.

 

***

как высказать огонь
огромнее себя
на языке ожог

последний красный жук
как нижняя губа
дрожит не наступи

на каждый волосок
нанижут валуны
и маятник луны

колючая вода
во рту как раз и два —
и кануло внутри

слегка слегка гудок
сложи фотоны в ряд
рукой изобрази

вот волк вот крокодил
и тени на земле
троит и четверит

 

***

одноглазая машина
у крыльца асфальт в морщинах
грифельный щербет

свет неона дрогнул мельком
месяц падает в панельку
ровно на хребет

водостоки вмерзли в стену
в черноту растёт антенна
брошенный флагшток

тлеет звёздочка в окошке
улетает под подошву
в мягкое ничто

одинаковых кварталов
в сто парсек окольцевало
белою змеёй

много звёзд на офицере
много уголков на сфере
не найдётся мой

 

***

*падающие листья это титры*

утки садятся на воду
почти такие же красивые
как экраноплан Лунь

в книжку актуального поэта
напа́дал ивовый гербарий:
можно ли считать это рецензией?

только избранные листья
хоронят в актуальных поэтов
куда умирают утки?

их имена не значатся в титрах
не дрейфуют среди хлебных крошек
не падают в актуальные книжки

в парковых прудах не купаются
потому что под ногами хрустят
маленькие утиные скелеты

*при написании этого текста ни одна утка не пострадала*

 

***

так качались хвойные головы
на голых стволах
что (не)вольно
разомкнулись пальцы
оживая робко

может я и хотел потеряться?
как только выбрался из коробки
как только понял что пробки
от того что шоссе под колесами
завивается лентой мёбиуса
а в амёбах у самой кромки
воды цвета медный купорос
больше смысла чем у вопросов
на контроле у пограничника
для которого я ничем не отличный
спотыкающийся о нёбо
гражданин

может я и хотел один?
заблудиться
в кликах тёмной сети
в бликах башен сити
или в тиках вопросительной
интонации кассира
про пакет и карту нашего магазина
зонтом в такси
кьюриосити зондом
за горизонтом алеющим
мнимый как единица
в кольцах осколков
фаэтоновой колесницы
в декадансе
в технодэнсе
космических тел
может я и хотел

за предел
гуглкарт и яндекс доставок
ставок на спорт
эскортов и эплсторов
сортов и споров
про косово, сектор газа
газопроводы, карабах,
прабхупаду, аллаха
и пастафари-пасторов

раствориться в кругах
метеоритных кратеров
в мегалиты и метатропы
параллельные
внутреннемонгольные
у́гольные горы
многоуго́льные
энтропию мира
утопию мора
мортидо
и гром
и мордор
и кармадон

у меня в кармане море и мол
на молнии
и рыбачат
с дискомира пратчетта
и со спин китовых
молодой ещё
детский бор
где как мачты
качаются и качаются
хвойные головы

 

***

когда мы научились
видеть нарратив
в капустнице,
бревне,
окурке,
пенке пива,
нам стало нестерпимо
ярко от кино,
закатов
и людей

у бара подобрал
шлифованный песком
дворовый малахит —
осколочек бутылки

настроил окуляр —
сиди и созерцай

 

 

Обложка: миджорни, Арина Ерешко